Лексо Уховертка вернулся под полог, справив нужду, и оторвал от ветки несколько крупных виноградин. На девушек внимания почти не обращал – задержал взгляд лишь на пансегской наложнице с двумя черными, причудливо заплетенными косами.

– Ну что там? – Эстель лениво потянулся и повернул лицо к парланцу.

Тот как-то виновато развел руками, мотнул головой и неторопливо направился к своему командиру.

Снаружи произошло нечто странное. В какофонию потрескивающих дров, тревожимой ветром ткани и стрекота цикад добавилась новая мелодия – человеческие вопли. Сначала редкие и неуверенные, но уже через несколько секунд стало ясно – так кричать могут только те, кого от смерти отделяет тончайшая грань.

Эстель сдвинул брови и начал приподниматься. Он взглянул на свой меч, лежавший у ног, и поднял глаза на Лексо. Поднял, потому что нога его подчиненного стояла прямо на ножнах. Вновь виноватая улыбка. Рука Лексо дернулась и словно по мановению волшебной палочки, в ней оказался кинжал. Резкий взмах – из вспоротой шеи выплеснулась алая кровь. Она забрызгала лицо и груди светловолосой девушки, отчего та сразу же завизжала. Но не ей грозила опасность.

Оставшиеся наемники, хоть и опешили от неожиданного убийства предводителя, но быстро поняли, кто следующий на очереди в загробное царство. Оттолкнув рабынь, с которыми они возлежали, двое воинов схватились за оружие и бросились в бой.

Тот из них, кто был одет и обут, со всех сил пнул ногой по костру. Искры и угли полетели в сторону их противника. Парланец этого не ожидал, но успел среагировать и метнулся вправо. Перекатился, встал на ноги и тут же потянулся к клинкам на поясе. Смертоносная сталь сверкнула в отблесках загоревшейся шторы и начала свой танец. Лексо отбил опасный выпад слева, но не ответил на него. Вместо этого атаковал другого врага – полуголого наемника, который придерживал свои штаны рукой. Лучше бы он бился без них. Первый меч столкнулся с мечом противника, второй – рубанул по руке. В следующее мгновение оба клинка в яростном замахе прочертили на туловище наемника две красные полосы.

Не дожидаясь удара сбоку, Лексо прыгнул вперед и оттолкнул раненого врага от себя. Тело оказалось надежнее искр – воин в одежде потерял равновесие и пошатнулся, едва не упав. Парланец воспользовался этим замешательством и изо всех сил нанес удар сверху, но на этот раз лезвие вместо плоти встретило лезвие. Блеснули искры, почти незаметные в окружающем хаосе.

Второй наемник оказался куда ловчее своего приятеля. Он схватил столик за тонкую ножку и почти не глядя, наотмашь, взмахнул им. Полетели щепки и куски древесины, покачнулся и Лексо, прижавшись к плотной ткани шатра.

Наемник вскочил и начал искать пути отхода. Определенно он надеялся на подкрепление.

– Тебе конец, тощий! – проскрежетал разгневанный воин и торопливо попятился к выходу. – Сейчас с тебя сдерут шкуру.

Чья-то изящная ножка, так некстати оказавшаяся вытянутой позади наемника, привела к тому, что последний неожиданно для себя оказался на земле с раскинутыми в стороны руками. Следом за ним бросился наземь и Лексо, однако мечи он выставил перед собой. Они достигли цели, вонзившись в грудь противника на половину длины. Бой, длившийся едва ли минуту, был закончен. Помимо трупов и крови на тканях, его итогом стало пламя, освобожденное от круга камней. Пора убираться отсюда.

Лексо, силясь что-то произнести, смотрел в бездонные серо-голубые глаза наложницы с Пансеги и едва шевелил губами. Наверное, хотел сказать слова благодарности на сальгурском, но не решился. Оглядел прочих рабынь и успокаивающим жестом ладони остановил их крики и плач. Подошел к спящему. Тяжело вздохнул.