Я понимал, что мы спускаем вниз. Открылась дверь и в мой нос ударил резкий затхлый запах.
– Ну и воняет у вас тут, ребята, – попытался сказать я, но получилось только невнятное бормотание. Меня вели дальше, я ощущал неровность пола. Единственным освещением было мерцание старых ламп. Лица тех, кто меня держал, оставались скрытыми под капюшонами, и я так и не смог разобрать их черты, но мне это было неважно. Я понимал, что встречусь с Фениксом, а это моя основная задача.
Наконец мы остановились перед массивной металлической дверью, справа находился цифровой датчик. Один из моих сопровождающих поднес запястье с татуировкой в виде кода, прошло сканирование, и дверь открылась. Меня затащили в полутемное помещение, плохо освещенное аварийным светом. В центре комнаты сидел человек, ожидающим моего появления. Это был Феникс.
– Буквально через четыре-пять минут ты придешь в нормальное состояние, действие вещества пройдёт, – сказал Феникс и взял кружку, из которой доносился аромат кофе. – Ты должен знать, что за тебя поручился один очень уважаемый мной человек, и только из-за него я согласился с тобой встретиться. Надеюсь, это не зря и мы договоримся, – говорил Феникс, делая глоток кофе.
– Кто за меня мог поручиться, я же не говорил никому про встречу. А Итану сказал только после того как встреча была согласована, – спрашивал я себя, надеясь, что не произношу этих слов вслух. Сейчас я был очень дезориентирован и плохо контролировал происходящее.
Я не знаю, сколько прошло времени, но я начал чувствовать, что более-менее начинаю владеть своим телом. Феникс смотрел в мою сторону, но кресло, на котором он величественно сидел, хоть и находилось в центре комнаты, но его лицо находилось в тени так, что нельзя было четко разглядеть. Темнота по углам и пляшущие тени от мигающего освещения вокруг, создавали ощущение нереальности происходящего. Небольшое свечение исходило от его нано-протеза, который, будучи высокотехнологичным устройством, обладал фосфоресцирующими элементами. Они реагировали на отсутствие света, активируясь мягким, приглушённым светом, который не разрывал тьму, а скорее, делал её ещё глубже и загадочнее. Лёгкий зеленоватый или голубоватый ореол окружал контуры протеза, подчёркивая его искусственное происхождение. Замысловатые узоры на поверхности протеза, напоминающие древние руны или технологические схемы, светились тонкими линиями. Внутренние механизмы излучали слабые блики, делая его наполненным неестественной жизнью. Маленькие индикаторы, встроенные в суставы и пальцы, мерцали, как звёзды на ночном небе, то угасая, то вспыхивая, синхронизируясь с действиями Феникса.
– Сейчас ты сможешь нормально говорить и управлять своим телом, тебе нужно очень четко спросить: что ты хочешь получить от меня? Сразу обозначу, что я в курсе твоего запроса о масках, но у меня нет ничего конкретного. Я не имею ничего общего с Художниками и никаким образом не стану переходить им дорогу, – Феникс говорил сдержано.
– Хммм…, – кряхтя начал я, понимая, что действие препарата заканчивается, и я могу говорить, – если нет «ничего конкретного», то, что все же есть? Я возьму всё, что есть, готов заплатить любую сумму, которую скажешь. Я… Я могу.
– Любую… смотри какой самоуверенный, – усмехнулся Феникс. – Я могу дать только копию информации, которая есть на моем накопителе данных. Сразу скажу, что информация неполная, и это будет только копия. Чтобы ты понимал: ты не единственный обладатель этой информации, я ее уже не раз продавал. И еще об одном предупрежу: все, кто ее покупал – плохо закончили. Я жив потому, что не иду дальше в поисках. Что-то должно оставаться тайной. Это один из таких вопросов.