Раз за разом моя программа тестировала пароли, пока наконец не нашла слабое звено. Однако это был лишь первый барьер. Вторая стена защиты оказалась её более изощрённой – двойная аутентификация с биометрией. Я вводил дополнительные команды, исследовал структуры файлов и баз данных.

Работа шла методично, но художники не просто спрятали информацию – они её маскировали, шифровали и скрывали за виртуальными лабиринтами фальшивых данных. Понятно, что это был хитрый манёвр: даже если кто-то и сможет взломать сервер, найденные данные будут казаться мусором.

Я углубился в процесс, покопавшись в кодах и логах, ища тревожные знаки и малейшие следы, которые могли бы вывести его на след скрытой информации. Каждое новое препятствие требовало уникального решения, но это не останавливало меня.

Был момент, когда мою систему безопасности чуть было не выследили – тревожный сигнал прозвучал, экраны замигали. Я успел вовремя отключить свою программу от сервера и заново запустить её из другой точки входа. В эти моменты я мобилизовывал все свои навыки.

После нескольких часов непрерывного взлома, я, наконец, нашел то, что искал – зашифрованную папку с меткой «Омега». Я мгновенно начал расшифровку, вводил коды, пытался подобрать ключи. Через какое-то время удалось вскрыть один файл. На экране появились данные, в которых говорилось о технологии маски Художников – редкость и её принцип работы. Пришлось быстро скопировать файлы на защищенный накопитель, заранее подготовленный для таких миссий. Что-то про Омегу было в папке, полученной от Феникса.

Я продолжал искать дальше, но пока безуспешно.

– Можно констатировать, что сегодня единственный достойный «улов» – это «Омега», – произнес я, когда решил сделать перерыв для перекуса.

Мои мысли работали, я был словно компьютер: «Надо ехать к Гектору, он вёл разработки маски на Сетлансе. И, хотя, группе ученых не удалось восстановить технологию, но, все же, профессор Гектор был наиболее сообразителен из всех ученых, которые этим занимались на Сетлансе».

Я вышел во двор, подошел к своему авиамобилю, который немного мерцал в лучах заходящего солнца своим люминесцентным переливчатым покрытием. Это была модель «Криптоний-премиум», перенасыщенная футуристическими инновациями, которые делали её не только средством передвижения, но и шедевром инженерии. Корпус мобиля преобразовывался по мере моего приближения к нему: нано-материалы ощущали присутствие хозяина и начинали изменять форму, подстраиваясь под его предпочтения. Я провел ладонью по гладкой поверхности, моя рука словно скользила по воде. Любая царапина или вмятина моментально исчезали, сама поверхность материала восстанавливалась. Сев в машину, я почувствовал, как сиденье из упругого биотканевого материала мгновенно подстроилось под анатомию, создавая идеальный комфорт. По желанию материал мог нагреваться или охлаждаться, обеспечивая всегда оптимальную температуру. Кристаллический экран одновременно был и панелью управления, и информационным дисплеем.

Когда я коснулся руля, то ощутил легкую вибрацию, которая указывала на начало синхронизации моих биометрических данных с системами машины. Датчики на приборной панели, выполненной в форме изящных волнообразных линий, начали светиться, будто приветствуя меня.

«Добро пожаловать, Вигго», – произнесла многоголосая AI, каждая нота её голоса прекрасно звучала для моих ушей. «Система готова к запуску. Пожалуйста, укажите пункт назначения».

– Научная лаборатория «Вектор», корпус 11, – ответил я, чтобы система выстроила оптимальный маршрут.

«Маршрут построен, наслаждайтесь поездкой».