– Или ты в жопу! – Рявкнул Крыс. Он первым не выдержал этой гнетущей паузы. – Какие, на хрен, некроманты?! Окстись. Их уничтожили около века назад. Не буробь.

– Ага… – Тихо буркнул Сопля и отвернулся. Но я услышал, как он тихо, практически себе под нос, добавил. – За что теперь и расплачиваемся.

– Да бред, конечно! – Гризли махнул рукой, пресекая плохие, опасные разговоры, – Уже давно не рождаются эти уроды.

Он отвернулся и задумчиво посмотрел на меня. Его взгляд был долгим, проницательным.

Я отвел глаза, уставившись на Болтуна, который выбрался на свободу и сейчас деловито умывался, сидя возле моих ног.

– Ладно, – наконец сказал Гризли, – Черт с ним. Похоже, какая-то новая разновидность Пепельной лихорадки. Хорошо, что для нас все обошлось без серьезных потерь. Тащите еду на кухню. Малек, останься.

Я сглотнул. Предчувствие чего-то тяжелого сжало грудь. Когда все разошлись, оставив нас одних у догорающего костра, Гризли посмотрел на меня в упор.

– Рассказывай. Как все было. Подробно.

Я начал рассказывать, стараясь не упустить детали, но при этом, естественно, ни слова не сказал о том, что почувствовал сам. О ненависти. О желании смерти Бритоголовому.

Гризли внимательно слушал, не перебивая. Когда я закончил, он долго молчал, задумчиво глядя в огонь.

– Такое… – произнес он наконец, – Такое не случается просто без видимой причины. В последнее время что-то затевается на Нижних улицах. Чую. Что-то нехорошее. Ладно. Иди. Отдохни. Сегодня важное дело.

– Понял, Гризли.

Я поднялся на ноги, подхватив с пола Болтуна, который тут же уютно устроился за пазухой.

Любопытно, что имел в виду вожак, поделившись со мной своими подозрениями? Нижние улицы, особенно банды, давно живут по определенным негласным правилам. Что тут может затеваться? Очередной передел территорий? Но последний был около пяти лет назад и сейчас все вроде бы тихо.

– Ладно… Черт с ним… – Еле слышно буркнул я себе под нос, – Гризли прав. Нужно перекусить и готовиться к делу.

Дождь начался еще утром, когда мы ходили на Рынок. Он прибил толстый слой пепла к земле и превратил переулки Нижних улиц в вязкие реки серой жижи. Сначала это была легкая морось, на которую можно не обращать внимания, но к вечеру она превратилась в настоящий ливень.

Как предрекал Гризли, ночью вся эта водная срань не закончилась, методично стуча по крышам, ржавому железу и мутным лужам. Похоже, в Верхнем городе Синие устроили какое-то фееричное шоу. Обычно после их фокусов нас заливает по самые гланды.

Воздух был тяжелым, влажным, все так же пропитанным запахом пепла, но теперь еще к нему добавилась сырость. Отвратительно.

Мы выбрались из цеха под покровом темноты и этого унылого ливня. Я, Крыс и Балагур. Компания, конечно, далеко не самая приятная. Будь у меня выбор, я бы с гораздо бо́льшим удовольствием взял с собой Лору. В ее обществе как-то спокойнее. Но Гризли сказал, что в этом деле нужна грубая сила.

Балагур, огромный, молчаливый парень с вечно отсутствующим взглядом, меня вполне устраивал. Он был на удивление добрым, что не свойственно парням из уличных банд, а свое прозвище получил в насмешку.

На самом деле Балагур – немой. То есть вообще не разговаривает. Он все слышит, понимает, может изъясняться жестами, но вот с речью у парня имеются конкретные проблемы.

Гризли считает, что на самом деле Балагур страдает не физическим недугом, а болезнью на уровне психосоматики. Гризли вообще во все дыры сует свою психосоматику. Насколько мне известно, до того, как прибиться к банде и стать ее вожаком, он жил при каком-то мозгоправе. То ли дальний его родственник, то ли ближний. Не знаю. Оттуда Гризли и нахватался этой ерунды.