Миг, второй, третий волна жара окутывает меня. Глаза слезятся, но я успеваю увидеть, как раскаленное добела забрало шлема, разлетается на куски. А вместе с ним и голова противника.

Оглядываюсь по сторонам. Я стою один, на мосту, заваленном телами. Пошатываясь, бреду к своим. Навстречу бегут солдаты с носилками – санитары подоспели. Сильное жжение в правой руке. Перекладываю трофей в левую. Полезная штука.

****

Сижу, прислонившись к стене склада. Звон в ушах почти прошел и способность различать звуки, возвращается. В остальном, толку от рядового Дарэма нет никакого. Тело словно набито соломой. Голова гудит как пустой жбан, по которому врезали палкой. Я пробовал помочь капралу Орнаку и другим санитарам, выносить тела раненых, но выпустил носилки из рук – правая горит огнем – и меня отправили к легко раненым пехотинцам.

– Что с ногой, рядовой? – надо мной склонился незнакомый солдат, гоблин. На рукаве кителя, эмблема с головой змеи – санитар из медицинской роты.

– С ногой? – тупо повторяю я и только сейчас замечаю, что левая штанина пропитана кровью. Санитар разрезает брючину ножницами и осматривает рану. Морщусь от боли.

– Несколько осколков вошли глубоко. Но крупных сосудов не задело. Надо будет вытащить. Пока потерпи, лазарет принимает тяжелых, – он осматривает мою правую руку.

– Ожоги первой степени, – санитар мажет тыльную сторону ладони какой-то мазью и быстро накладывает повязку. Жжение становится слабее, – заживет.

– Сколько пальцев? Посмотри налево, направо. Какой сегодня день? Легкая контузия. Держи, – гоблин протягивает мне бумажный пакетик с каким-то порошком, – от головной боли. Вечером обязательно покажешься хирургу.

Киваю в ответ. Нет сил, даже разговаривать. Бой длился не больше получаса. А будто прошел целый день. Нужно найти свой взвод. Мимо проезжает санитарный фургон, увозящий раненых.

Почти сразу натыкаюсь на Тэгана. Его лицо покрыто красными пятнами, брови отсутствуют.

– Что вылупился. Заряд на излете, прилетел прямо в харю. Хорошо хоть глаза не сожгло. Сам как?

Повторяю все, что сказал санитар. Капрал хлопает меня по плечу.

– Идем, поедим чего-нибудь. Где твое ружье?

– На мосту, – я спохватываюсь. Утеря оружия – это серьезный проступок. Начинаю сбивчиво объяснять. Тэган прерывает меня.

– Возьми другое. С лишним оружием проблем нет, – я вижу сваленные у стены кучи ружей. Подхожу и беру первое попавшееся. Выщелкиваю стреляную гильзу. Делаю холостой выстрел. «Грансталь» в порядке.

Снабженцы подвезли коробки с рационами. Не глядя, вытаскиваю один и разрываю упаковку. Едим молча.

Постепенно ко мне возвращается способность связно мыслить.

– Где остальные? Где взводный?

– Живой. Собирает роту вместе с капитаном. Первого сержанта и обоих лейтенантов убило.

– Я видел как он получил топором от того гада.

– Повезло. Удар на ружье пришелся.

– А остальные?

– Гардан на перевязке. Другие? Поимели нас.

– Сколько всего погибло?

– Не знаю. Много. Когда эта гнида в броне появилась, мы дали пару залпов и отступили. Так и уцелели. Не наш уровень, – Тэган указывает на жезл, лежащий рядом, – хорошая штука. Трофей?

Не успеваю ответить. Звучит команда на построение. Смотрю по бокам от себя и понимаю, что от первой роты третьего батальона осталось в лучшем случае половина. Сходили, блядь в атаку.

Новая команда. Рота отходит на площадь с храмом, которую мы защищали два дня назад. На перегруппировку.

Шагаю с трудом, подволакивая ногу. Ловлю на себе взгляды солдат. Многие смотрят на жезл. Он тяжелее, чем выглядит. Вся поверхность рукояти из темноватой стали, покрыта какими-то знаками. Кажется, это называют рунами. Не знаю что это такое. Я вообще мало чего знаю.