– Беги отсюда! Я не хочу, чтобы тебя убили! Беги и спрячься в лесу! – я пытался оттолкнуть животину в заросли, но она упиралась. А потом вдруг посмотрела в сторону, откуда слышались голоса дружков стрелка и тихо рванула туда. Я кинулся вслед за ней, сам удивившись, как успел привязаться к неведомой зверушке. Честное слово, я готов был защищать её всеми силами. Но этого не понадобилось. Я вдруг услышал удивлённый крик, пару выстрелов и рычание. А потом всё стихло. Когда я выскочил из кустов, то увидел всех троих негодяев… с откусанными головами. А Тварь спокойно сидела возле них и повиливала хвостом. Я плюхнулся задницей на землю и дрожащими руками потянул из кармана папиросы. Закурил нервно и стал осматриваться. От села, судя по всему, мы убежали на порядочное расстояние, потому видеть того, что сделала Тварь никто не мог. Но если по нашим следам пойдут?

Я вскочил и стал лихорадочно размышлять, что же делать. Самым правильным было закопать тела и сказать, что я их не видел. Заблудились в лесу, попали на монстра… в нашем мире могло быть что угодно. Вот только лопаты у меня с собой не было. Я жалобно посмотрел на Тварь и спросил:

– А яму ты можешь выкопать?

Животина подошла ко мне, потёрлась о ногу и высунула язык. Я вздохнул тяжело, сел на корточки и стал руками пытаться выкопать ямку. Тварь взвизгнула и стала своими огромными лапами грести рядом. И делала это так быстро и мощно, что минут через пять туда вполне могло поместиться одно тело. Я тут же взял одного из дружков, приволок и свалил в эту яму, принявшись руками загребать землю. А Твари приказал:

– Копай ещё!

Она посмотрела на меня и стала так же быстро копать рядом. Через полчаса все три трупа были укрыты. Сверху импровизированных могил я накидал кучу сухих веток, листьев и всякого мусора. А потом меня вырвало. Уже стало дурной привычкой, что еда Пахома долго в моём желудке не задерживалась. Я снял с пояса фляжку, прополоскал рот и повернулся к Твари:

– Веди к селу! Я заблудился!

И лысая животина повела. Минут через двадцать мы вышли ровно в тот проулок, откуда я и начал убегать. Уже темнело, но я, увидев знакомую дорогу, быстро нашёл путь к гостинице, пришёл туда и приказал Твари:

– Сиди возле сарая и ничего не делай!

Тварь лизнула мою руку и ушла на указанное место. А я зашёл внутрь гостиницы. В зале был шум и гам, но при моём появлении воцарилась гробовая тишина. И снова тридцать пар глаз уставились на меня. Я, чувствуя себя очень неуютно, подошёл к барной стойке и тихо попросил Пахома:

– Разбудите меня, пожалуйста, утром, чтобы я успел на почтовую карету!

Пахом ещё тише спросил:

– А те… трое вернутся? Они сняли у меня две комнаты, хотелось бы знать…

Я покраснел и ответил ещё тише:

– Я бы их не ждал, – и быстро пошёл наверх в свою комнату.

С утра меня внизу ждал уже знакомый становой пристав Михаил Трут. Только я спустился, он отлип от стойки и произнёс почтительно:

– Господин Пентюх, позвольте с вами побеседовать.

– Конечно, господин Трут, – тут же ответил я, неловко поправляя на плече ремень винтовки. Полицейский на винтовку глянул с уважением и произнёс:

– Пройдёмте?

В местном полицейском управлении был ещё один пристав в таком же как у Трута белом мундире. Он щёлкнул каблуками и представился:

– Христофор Романович Быстров!

– Семён Петрович Пентюх, – пискнул я.

– Рад-с знакомству, Семён Петрович! – пристав коротко кивнул головой, и я кивнул в ответ. Потом сел на предложенный Трутом стул и замер.

– Семён Петрович, – заговорил представившийся пристав: – Нам надо взять у вас объяснения по поводу пропажи трёх посетителей гостиницы, потому как люди утверждают, что они вышли вслед за вами. Потом на окраине села слышали несколько выстрелов, после чего приезжие пропали.