В Бюллетене отдела социального страхования и охраны труда был опубликован жесткий ответ на жалобы работодателей по поводу слабого представительства их интересов в Страховом совете: «говорите прямо, что вы опасаетесь, как бы интересам промышленников не был нанесен непоправимый вред… Но надежды на то, что своим участием в Совете вы можете дело поправить или хоть что-нибудь отстоять для промышленников, совершенно напрасны. Для этого требуется нечто совершенно другое…»[112].

В мае 1918 г. на II Съезде Комиссаров Труда, бирж труда и страховых касс было принято решение объединить отделы социального страхования и охраны труда при Народном комиссариате труда, «поскольку задачи охраны труда являются совершенно неотделимой и самой существенной частью работы страховых касс, как проводников социального страхования»[113].

Сохранившиеся документы тех времен свидетельствуют о том, что предполагалось установить новый порядок обжалования решений страховых касс, принципиально отличавшийся от дореволюционного. Так, в проекте декрета «О подсудности дел по спорам о вознаграждении за смерть и утрату трудоспособности лиц, занятых по найму», датированном апрелем 1918 г.[114], планировалось создание судебных секций при губернских страховых присутствиях для рассмотрения споров о страховых выплатах в связи со смертью или постоянной утратой трудоспособности лиц, занятых по найму. В состав судебных секций должны были входить председатель, избираемый губернским страховым присутствием, и четыре заседателя (трое избирались присутствием из числа представителей от рабочих и один – из представителей работодателей). Механизм работы судебных секций виделся следующим образом.

Дело на рассмотрение судебной секции передавалось при поступлении жалобы от истца или отвечающей стороны (организации, принимающей решение о назначении пенсионного обеспечения), если 1/3 ответственных членов этой организации усмотрят в постановлении «явную несправедливость или нарушение закона». Критериев определения «явной несправедливости» в документе не содержалось, поэтому скорее всего этот аспект отдавался на личное усмотрение членов состава страхового учреждения. Кроме того, все дела, разбираемые в страховых присутствиях или его секциях, могли быть переданы в судебную секцию в том случае, если присутствие или бюро присутствия придет к выводу, что дело имеет характер судебного разбирательства, т. е. очевиден спор о праве на социальное обеспечение. Территориальная подсудность дела определялась по месту жительства истца.

Явка сторон на заседание судебной секции была необязательной, однако секция могла признать явку той или иной стороны обязательной, если это требовалось для проведения медицинского освидетельствования или дачи объяснений. Истцам, т. е. рабочим, претендующим на пенсионное обеспечение, гарантировалось право на получение бесплатной юридической консультации при профсоюзах, в том числе на помощь в оформлении процессуальных документов за счет государства. По особо сложным делам судебные секции могли назначить истцу квалифицированного защитника из состава консультантов.

Дела в судебных секциях подлежали рассмотрению в открытых заседаниях, но по заявлению одной из сторон судебная секция могла перейти к закрытому слушанию. Фактические обстоятельства дела выяснялись на основании доказательств – объяснений сторон, свидетельства комиссии медицинской экспертизы, свидетельских показаний. Весь ход слушания дела фиксировался в протоколе, который подписывался всеми членами судебной секции.

Решение судебной секции страхового присутствия могло быть обжаловано в судебную секцию при Страховом совете. Истец имел право на такое обжалование в том случае, если он заявил степень утраты трудоспособности на 25 % больше, чем было назначено ему судебной секцией, а ответчик – если утрата трудоспособности, установленная секцией, была на 25 % выше той, которую он определил. О споре по поводу полной утраты трудоспособности (т. е. свыше 66 %) жалобы могли подавать обе стороны. Кроме того, с жалобами могли обратиться не менее двух членов судебной секции присутствия, если они усмотрят в постановлении те же «явную несправедливость и нарушение закона».