– А водочки нет? – спросил я по-русски, громко и нахально, краем глаза наблюдая за реакцией красивой леди.

Сразу после этого парень в камуфляже вскочил с места и устремился в узкую дверку между фасадной стеной и баром – там, за этой дверкой, была кухня. Путь пролегал мимо женского столика, и страшненькая дамочка, разумеется, обратила внимание на почти бегущего военного, красотка же скосила взгляд на меня, и в голубых глазах, насколько я разбираюсь в древнейшем языке, стоял один вопрос: как одному человеку удалось короткой фразой вызвать такую бурную реакцию другого человека? Разумеется, я не знал ответа и требовательно смотрел на бармена, который непонимающе качал головой – похоже, он впервые видел русского человека.

– Айм рашен, – громко сказал я. Блондинка повернула лицо и уже неотрывно смотрела на меня. Чувствуя это, я продолжил так же громко и уверенно: – Ай вонт рашен водка!

Бармен беспомощно развел руками, радостная улыбка сошла с его толстых губ, и он посмотрел в сторону притихших соотечественников, словно ища у них поддержки и защиты.

– Есть, есть рашен водка! – закричал вбежавший из кухни парень в камуфляже. Я оглянулся – в руке его действительно призывно светилась бутылка явно российского происхождения.

– Земеля! – радостно простонал он и раскинул руки, чтобы обнять меня. Я не разделял этой радости – стоило ли забираться в такую даль, чтоб нарваться на соотечественника с бутылкой водки? – но деваться было некуда, и мне пришлось «изобразить радость».

Землячок увлек меня за собой и почти насильно усадил за свой столик. Бармен моментально вник в ситуацию и уже нес чистые стаканы.

– Я ведь один не пью, – объяснял камуфляжный парень. – Третий день сижу за столиком, а она, родимая, тоскует в холодильнике. Разве это справедливо? Ну, за встречу!

Он торжественно поднял вполовину налитый стакан.

– Может, познакомимся? – предложил я и, не дожидаясь согласия, представился: – Алексей Евсеев, Российская Федерация.

Парень захохотал, водка в его стакане закачалась, но не сильно.

– Молоток, Леха! – радостно закричал он. – А меня Ванькой зовут, в смысле, Иваном. Ну, за знакомство!

Пить не хотелось, но деваться было некуда, и я выпил. Красотка, повернув лицо, все так же смотрела в нашу сторону. Впрочем, все присутствующие смотрели в нашу сторону, почти во всех взглядах читалось восхищение, и это немудрено – на чемпионате мира по синхронному опрокидыванью стаканов мы с моим новым знакомым, безусловно, могли войти в тройку призеров.

– Эх, огурчика бы соленого, – помечтал он. – Ладно, закусим бананом… Молоток, Леха! Как ты ее, а!

– Кого?

– Ладно, брось прикидываться! Я к ней два дня клеился, косил под янки на спецзадании – бесполезняк! Даже глазом не ведет. А ты вон как лихо: айм рашен – знай наших! Давай-ка, земеля, милый ты мой, за Россию, за великую нашу родину, которая всегда и везде в каждом русском сердце!

Здесь, в далекой чужой глухомани, тост не казался напыщенным и высокопарным, как это было бы дома, в России, и мы, поднявшись на ноги, торжественно выпили за великую родину. Воистину, пусть твердят: – уродина, а она мне нравится! По мере того, как благословенная влага растекалась по жилам, далекая родина, а иже с ней и вся вообще жизнь нравилась мне все больше… На Ивана вторая доза произвела иное действие: он притих, погрустнел, о чем-то задумался.

– Ты как здесь? – спросил я, чтоб отвлечь его от мыслей, которые могли быть не вполне приятными.

– Спецзадание, – бестрепетно признался он, и я засмеялся, оценивая чувство юмора моего нового товарища. Иван вскинул взгляд, в котором ощущалось некоторое удивление, потом кивнул головой. – Серьезно, братан, без всяких шуток. Ребята из лаборатории по изучению океанских глубин приехали сюда, чтоб испытать новый аппарат, а я у них охранником. Господи, да кому они нужны со своей каракатицей? Есть еще трое наших, из охранки, но они рыбу ловят на соседнем острове. А мне Петр Иванович сказал: не вертись под ногами, не мешай работать серьезным людям. Они же, товарищи ученые, на работе ни-ни, правильно? Вот и кукую в скверном кабачке, а здесь даже выпить не с кем. Если бы не ты… – Иван как-то разом ободрился и снова похвалил меня: – Молоток, Леха! Кстати, а ты чего тут делаешь?