Транспортом оказался довольно просторный вездеход армейского образца. Да и трудно было ожидать гражданскую технику, когда встречать прислали аж целого заместителя начальника штаба. Но вездеход был в любом случае комфортнее пешей прогулки по продуваемой ветром столице. Впрочем, никто, кроме Марты, на завывания ветра и покачивания техники от его порывов внимания не обращал. Водитель и еще один мужчина с опознавательными знаками лейтенанта десантных войск ехали молча. Алиса, пользуясь случаем, расспрашивала случайно встретившуюся родственницу об истории семьи. Та отвечала, но все больше тихо и односложно, все еще не веря в происходящее. Да Марта и сама до конца так и не поверила в то, что они отсутствовали почти четверть тысячелетия. Факты фактами, но что-то большее, чем доводы разума, отказывалось воспринимать происходящее, как реальность. Просто сон. Дурной, затянувшийся сон.

Ведь если не сон, то все, что она знала о вселенной можно смело выбросить, как протухший обед. И останется после этого только осознание ничтожности человека перед лицом более сильных и развитых цивилизаций. И если те же оболочки так легко играют со временем, то где гарантия, что еще кто-нибудь не попал в их лапы на пять минут, и не объявится лет так через пятьсот. А может и тот парень, Иван, тоже угодил в их лапы.

– Ладно, с этим потом, – еле слышно обронила Марта. Но Алиса ее услышала, и вопросительно посмотрела на начальницу.

– Ничего, – отмахнулась брюнетка. – Елена, нам еще долго ехать?

– Еще около часа, полковник, – отозвался с переднего сидения молчавший до этого лейтенант. – Сразу за Разломом Гешера отвернем к Мичинскому, и через семьдесят километров будет гарнизонный штаб.

– Благодарю, – ответила оперативница, и снова погрузилась в собственные мысли.

– Тень! Снизошла Тень!

«Какая тень?» – удивленно подумал высокий, крепко сложенный мужчина, сидевший на простом деревянном стуле в окружении одетых в белое людей. – «Какая тень! Она же из света и любви! Она же и есть Свет!» Ему захотелось кричать об этом всем, кто был рядом. Кричать, пока до их глупых мозгов не дойдет, что нельзя называть Тенью ту, что светит ярче самых ярких звезд. Вот только тела своего он не чувствовал. Странное оцепенение не давало ему не то, что пошевелиться, но даже облизнуть вмиг пересохшие губы. Он остался неподвижен телом посреди воцарившегося хаоса, с летящей в эйфории душой, не желающей расстаться с так давно искомым ею Светом. Он, наконец, обрел смысл своей жизни. Она, пьянящая и лучезарная, поставила перед ним великую цель, и теперь ему есть к чему идти.

– Ваня.

Звонкий, но при этом вкрадчивый голос пробился к его сознанию. Голос знакомый, но вместе с тем далекий, как будто звучавший из неимоверных бездн космоса. И вместе с этим голосом к телу начала возвращаться чувствительность. Душа, парившая в Свете Саат, словно налетела на стену, и, поджав обиженно хвост, нехотя поплелась к противному и грязному телу. Он почувствовал на своей руке прикосновения нескольких чужих ладоней, и повернулся на этот звонкий голос.

– Ваня.

Клоент. Маленькая девочка–клоент, вцепившаяся в него сразу четырьмя руками, еще двумя крепко сжимала стул, на котором сидела. Маленькая, миролюбивая девочка из народа, не способного на зло. Пережившая, как и он, тысячи смертей, близких и чужих, смотрела ему в глаза, и тряслась от страха. Все, что он мог, это улыбнуться ей в ответ.

– Она прекрасна. Вэррика, она настолько прекрасна, что хочется вырвать себе глаза, потому что они не увидят больше ничего подобного. Она – Свет!

Вэррика просто уткнулась мордочкой в его плечо, и беззвучно заплакала. Люди в белых комбинезонах обступили его со всех сторон, наперебой задавая ему какие-то вопросы. Но он не мог их разобрать в общем гомоне, а потому лишь глупо улыбался, гладя Вэррику по чешуйчатой голове рукой. Лишь несколько минут спустя в помещении наконец установилась тишина, и Владыка, так радушно и горячо приветствовавший его в большом зале, смог задать беспокоивший всех вопрос.