– Точнее сказать дикости?

– Можно назвать это и дикостью. Но такая дикость даёт естественную защиту от разложения.

– Но и ограниченность. И самоизоляцию.

– Это не грозит России. У неё мощный внутренний источник развития. Она легко усваивает все новое. И медленно разлагается. Слишком медленно! В конце концов, разлагаются любые государства. Весь вопрос во времени. Россия разлагается слишком, слишком медленно! Поэтому её и нужно уничтожить! Но я не вижу внешних сил, которые могли бы это сделать!

– Значит нужно делать ставку на внутренние силы.

– А какие у нас внутренние силы в России? По сути дела только один Соколович и обычные масонские ложи. Мы мало уделяли внимания России. Даже масонство очень слабо. Масонские ложи и газеты – вот единственный путь распада. Или, как принято говорить, развития.

– Количество лож все-таки растёт. А Соколович скоро получит перстень Понимающего.

– В России нужно иметь нескольких Понимающих, которые контролировали бы друг друга. Единовластие и дикость обеспечивают России запас прочности лет на двести. Нужно разделение властей, газеты, гласность, народное представительство, независимый суд, конституция и главное – пробудить понятие о естественных правах человека. Нужны русские Руссо и Вольтеры. Борьба за свободу и за права человека – начало всякого движения к разложению. Только так мы можем разрушать её изнутри. Все наши действия извне будут разбиваться об неё как о поросший мхом огромный валун. Если мы допустим развитие сильной России, это поставит под удар все, что мы достигли, и все, чего можем добиться в ближайшее время. Россия должна быть уничтожена! Волей исторических судеб она оказалась на нашем пути. Власть над миром будет принадлежать или нам – через новую Америку, через всемирную Англию, через республиканскую Францию – или России. Поэтому Россия должна быть уничтожена! А Екатерину и ее фаворита нужно снять с шахматной доски.

– Но ещё остаётся шанс взять их в руки с помощью отречения Анны…

– Это то самое отречение дочери Петра I, о котором ты рассказывал?

– Да. Дочь Петра отказывается в нем от прав наследования престола за себя и за своё потомство, то есть за Петра III, от которого происходят и Павел, и любимые Екатериной II внуки.

– Получается, вся власть в России незаконна?

– Ну, Екатерина вообще не имеет никаких прав на престол, и правит только как мать наследника – своего сына Павла. Но, исходя из отречения Анны, и у него нет законных прав на русский трон. И если умело воспользоваться этим отречением, можно всех их сделать послушными – или заменить. Желающие занять их место и поучаствовать в этом деле найдутся.

– Ещё бы! Соколович знает об отречении Анны?

– Нет.

– Нужно довести до него эти сведения, но осторожно, так, чтобы он думал, что это его находка. Где само отречение так и не установили?

– У кого оно сейчас – неизвестно. Отречение исчезло и пока не удаётся найти его.

– А если подделать?

– Можно… Но вдруг кто-то пустит в ход настоящее? Лучше бы всё-таки найти. Следы-то остались. Оно было у русской партии, которая, объединившись с Паниным, пыталась сместить с трона Екатерину, когда исполнилось совершеннолетие великого князя Павла.

– Мы так и не выяснили, почему этот заговор тогда провалился?

– Теперь уже все известно. Предал один из секретарей Панина. Но сорвалось все по неожиданным обстоятельствам. Кто-то убил подполковников, которые пообещали вывести утром гвардейские полки к Зимнему дворцу. Убил всех пятерых в одну ночь накануне.

– И кто это сделал мы не знаем?

– Не знаем. Скорее всего Потёмкин.

– Сам, собственными руками?