– Сиди здесь и не двигайся! Скоро вернусь, – сердито блеснув янтарными глазищами, отдал мысленный приказ Василий и растворился в темноте.

Минуты текли за минутами. Сидя на полу в абсолютной темноте и тишине и слыша лишь удары своего сердца, я надеялась, что Васенька действительно скоро вернется. Наконец в коридоре вспыхнул свет и в дверном проеме появился силуэт Василия.

– Выходи, горе мое, – тяжко вздохнул съякс.

Стараясь не задеть валяющиеся на полу ведра и не вляпаться в разлитую по полу краску, стыдливо опустила глаза и послушно встала. Стало понятно, что со страху да по дурости я влетела в кладовку.

– Спокойно идешь за мной, – безапелляционно заявил Василий, широко зевнув, – в ту комнату, где будем спать, – и, раздраженно фыркнув, отошел от двери.

Согласно кивнула пустому дверному проему, а потом, шмыгнув носом, покорно вышла из кладовки. Поправив лямки намертво прилипшего к моей потной спине рюкзака, пошла за съяксом по длинному, широкому коридору.

Не обращая внимания на встречающиеся на пути закрытые двери, Василий бесшумно поднялся по витой лестнице на второй этаж. Я, угрюмо сопя, молча потопала следом, из–подо лба осматривая свои владения.

Местами оторванные обои свисали клочьями со стен, пыльные деревянные половицы жалобно скрипели. Здесь однозначно нужен срочный ремонт. И уборка. Состояние дома отвратительное. Я в таком ужасе жить не хочу.

Но денег у меня очень мало.

Печально вздохнула, трезво оценив свои грустные перспективы.

Не особо рассматривая второй этаж, зашла следом за Васей в маленькую комнатушку и не сдержала печального вздоха. Убранство комнаты оказалось крайне аскетичным. Узкое окно, напоминающее бойницу, обшарпанный и видавший виды древний, как сам мир, комод, допотопная кровать с одеялом и подушкой – вот и все, что было в моей новой спальне.

Не к такому я привыкла, не к такому.

– Вась, – негромко позвала, устремив взгляд на разноцветное лоскутное одеяло.

– В кровать и спать! – пресекая разговоры, приказал съякс.

Он дождался, пока я брошу рюкзак на пол, сниму обувь и, не раздеваясь, юркну под одеяло. А потом, удостоверившись, что никуда бежать не собираюсь, подошел к стене. Задрав морду, пристально посмотрел на кристалл освещения в настенном светильнике. Тут же отреагировав на мысленный приказ, свет медленно погас.

– Доброй ночи, – пробурчал Василий. – На будущее: нормальные маги, прежде чем входить в незнакомый дом ночью, активируют освещение. Спи, – и, растянувшись на полу возле кровати, он мгновенно заснул.

«Доброй ночи, доброй ночи, – подумала раздраженно, кутаясь в тонкое одеяльце и пытаясь поудобнее лечь на жестком матрасе. – Как тут спать?»

С грехом пополам приняв более–менее комфортную позу и тревожно прислушиваясь к скрипам и шорохам дома, сама не заметила, как уснула.

***

Разбудил меня пробившийся сквозь грязное оконное стекло тонкий лучик солнца. Пора вставать.

С удовольствием потянувшись, легла набок и, свесив руку с кровати, попыталась нащупать обувь. Однако вместо ботинок почему–то попадалась лишь паутина. Морщась от отвращения, но ленясь встать, я упорно продолжила шарить ладонью под кроватью.

Наткнувшись пальцами на липко–влажную «веревочку», на долю секунды замерла. Хмыкнув, ухватилась покрепче и, не раздумывая, вытащила из–под кровати неожиданную находку. Нахмурившись, подняла свою добычу повыше. Пред моими глазами на тонком, длинном хвосте, уныло сложив лапки на животике, болталась испачканная в липкой краске мышь.

Вот оно какое, «доброе» утро.

– В кладовке была? Сама виновата, что в краску вляпалась. Мыть тебя, подруга, не буду! – громко заявила я, пристально посмотрев в блестящие глазки. – Подожди, сейчас в окно выпущу.