За рубежом к феноменологической педагогике примыкает ряд концепций и идей: рефлексивное воспитание, новое воспитание, экзистенциалистская педагогика, религиозная педагогика, гуманистическая психологическая школа и др.

Один из теоретиков рефлексивного воспитания английский педагог Д. Уилсон в книге «Введение в нравственное воспитание» (1975) рассматривает педагогический процесс как выработку множества нравственных условных рефлексов. По его утверждениям, воспитанный человек приходит к нравственным суждениям и поступкам, сообразуясь с этими рефлексами.

Новое воспитание особенно опирается на исследования по психологии ребенка. Часто черпаются аргументы в идеях швейцарского психолога Жана Пиаже (1896–1980), который при изучении механизма познавательной деятельности ребенка открыл новые явления: эгоцентризм мышления, нечувствительность к логическим противоречиям, мировоззренческий идеализм. Им предложена периодизация развития детского интеллекта от рождения до 14–15 лет, на заключительном периоде которого возникает способность к суждениям посредством гипотез. Обучение, по Пиаже, состоит по преимуществу в создании ситуаций, мотивирующих активность ребенка.

Идеи нового воспитания уходят корнями в реформаторскую педагогику первой половины XX века. Эти идеи влиятельны во Франции. Один из лидеров нового воспитания Роже Галь (1906–1966) определяет личность, прежде всего, как биологическое существо, с природной рефлексией, которая позволяет приспосабливаться к среде. С одной стороны, признается важность взаимодействия личности со средой, а с другой, – провозглашается независимость индивида от социального окружения. Роже Роше и Мишель Фреде называют три вида детской деятельности, которые должна поощрять педагогика: 1) восприятие, понимание, воспроизведение обязанностей с помощью игр, психомоторных действий, контактов с природой и окружением; 2) нахождение своего места в детском соообществе путем налаживания различных способов общения; 3) вхождение в окружающий социум. Сторонники нового воспитания подвергают сомнению правомерность жестких наказаний, призывают формировать личность при бережном и уважительном к ней отношении.

Французский ученый А. Медичи, критикуя социальную педагогику, пишет, что ее сторонники ставят благую цель – воспитать общественного человека, будучи уверенными в правомерности жестких педагогических мер, в том числе и наказаний. По ее мнению, новое воспитание также хочет формировать общественную личность, но не путем насилия, не по заготовленным моделям. Принуждение, говорит А. Медичи, ставит воспитанника и наставника в ложное положение: «воспитатель дает понять питомцу: «Ты слаб, я всемогущ. Ты темен, я учен». Такое неуважение к внутреннему детскому миру рождает педагогические неудачи. Педагоги, не желающие или не способные видеть этот мир, нередко сталкиваются с непредсказуемыми поведением своих питомцев». «Мы хотим уважительного и бережного отношения к воспитанникам, а нам предлагают опекать каждый их шаг, – заявляет преподавательница парижского лицея И. Севрен. – Разве вправе мы поминутно одергивать подростков, которые два-три года спустя наравне с нами будут участвовать в парламентских выборах?».

Г. Миаларе, суммируя взгляды нового воспитания, приходит к выводу, что ребенок, будучи биологическим существом, обладает природной рефлексией, с помощью которой приспосабливается к среде. Новорожденный попадает в зависимость от человеческого окружения, сначала от собственной матери, под влиянием которой начинается его психическое развитие. Родители оказываются первым связующим звеном между ребенком и его окружением – они-то и начинают его воспитывать. По мере становления ребенок открывает все новые грани окружающей среды, и это новое, в свою очередь, оказывается источником ускорения его развития.