– Как-то это не очень вяжется с привычными школьными буднями…

– Потому что многие не желают себя утруждать красотой педагогики, делать себя счастливым в этом доме. На педсовете вижу потухшие глаза учителей, чувствую выжженные сердца. В их отчетах даже графы такой нет – «воспитание». Рассказываю им, что такое педагогическое мастерство, как сделать ребенка счастливым – и глаза начинают гореть… Ведь педагогика – это великое искусство, здесь столько можно сделать… А предмет – всего лишь повод войти в класс, в общение. Нужно обязательно стать для ребенка интересным и значимым человеком, чтобы он у тебя что-то брал. Будешь насильно давать – ни за что не возьмет.

– Есть ли сегодня спрос на идеи А. С. Макаренко?

– Конечно. Военные просят разобраться с причинами дедовщины. Психологов интересует, как создать благоприятные условия общения. В Европе широко используют его опыт – от католических монастырей до светских коммун. А вот наши педагоги идут к нам неохотно: мы-де растим свободную личность, конкурентоспособную, а там – муштра, колония… Они просто не понимают А. С. Макаренко.

Сегодня мы очень востребованы как методический центр. Завтра, например, проводим большой семинар о том, каким должен быть детский дом сегодня. Но наш официальный статус – учреждение дополнительного образования. То есть кружки, выступления детей… Разве этим мы должны заниматься? Ведь нынешняя школа живет по законам страшного лицемерия и вранья. Школа натаскивает на ЕГЭ, учителя – репетиторствуют. А вот умению воспитывать в ВУЗе никто не учит. Какая уж тут нравственность… Школу сегодня относят к сфере услуг.

И все же последователи есть, хоть их и немного. Например, Центр образования №656 уже более двадцати лет строит работу на основе традиций Макаренко. Опыт такой педагогики выявил необходимость создания школы другого типа, где ученики должны стать деятельными созидателями своей жизни, а образование помогало бы им раскрыть свой потенциал. Однако министерство такие идеи не поддерживает. Физический труд в школе запрещен, поэтому убрать класс, вымыть полы нельзя, на участке поработать – тоже… Но изменить ситуацию в стране могут только люди, которые ставят благородные цели, любят свое дело и умеют трудиться. Без них ничего не получится.

«Здравствуйте, Антон Семёнович! Если письмо мое получили утром, то пожелаю хорошего рабочего настроения, если вечером, то отличного вечернего отдыха, ну а если в обеденный перерыв, то нашего солдатского аппетита», – пишет из армии Нодар, любимец Нодар, такой трудный Нодар. Тот самый, от которого редкий учитель не приходил в истерике:

– Он меня оскорбляет.

Я отвечал примерно так:

– Он всех оскорбляет, а нас не будет? Он делает то, что может в меру своей невоспитанности. Не стал же он лицемером – значит, не о том должна идти сегодня речь, чтобы не оскорблять, а о том, чтобы он не захотел делать этого сам.

Единственным достоинством Нодара, переходящим в недостаток, была его честность. Он мог среди урока заявить:

– Мне это неинтересно.

Ему действительно было неинтересно, но учитель воспринимал его слова как вызов. Именно так рождаются «трудные» дети, которые аккумулируют в себе наш педагогический брак. Мы выбрасываем их из коллектива, потому что не терпим нареканий со стороны ребят.

Интересно, замечали ли вы, как мало мы слушаем своих воспитанников? Не правда ли, классический вариант:

– Замолчи, когда старшие с тобой разговаривают?

Напрасно, много полезного можно было бы услышать. Но… «учитель всегда прав». Часто именно непонятые дети становятся трудными.