– Вы бы поработали со сценарием, ребятки, – прокряхтел я. – Что за выкрики, как из дешёвого сериала?

Но в место ответа мне прилетели несколько мощных пинков в рёбра.

– Кха-кха! – закашлялся я. – А это уже… как в сериале подороже…

– Ребёнок заперт в шкафу! Он без сознания! Врача! – рявкнул кто-то.

Вокруг стал происходить топот, а со всех сторон посыпались голоса. Меня специально держали за волосы мордой в пол, поэтому я ничего не видел.

– Мальчик умер от обезвоживания более двенадцати часов назад, точнее скажет судмедэксперт, – отозвался кто-то.

«Значит глюки набирают обороты. Поиск непонятной двери явно затянется», – с неудовольствием констатировал я.

– Старший лейтенант Андрей Черных… Хм… Уволенный вчерашним числом следователь МВД, – раздался голос слева, и я через силу повернул голову, но мои волосы так и не отпустили.

В этот момент на корточки присел чернявый тип в штатском и стал пялить на меня рыбьими глазами.

– Я следователь СК, лейтенант юстиции Алексей Юсупов.

– Опять Юсупов… – хмыкнул я. – Развелось, как собак… Удостоверение в развёрнутом виде предъяви, ушлёпок, – потребовал я, чисто по приколу.

Только по приколу, вместо удостоверения мне предъявили хороший пинок в рёбра.

– К-ха… – выдохнул я и прокряхтел: – У тебя… дата просрочена…

– Вы обвиняетесь в убийстве с особой жестокостью своей супруги и сына, Ксеньи Николаевны и Дмитрия Андреевича Черных. Вы осознаёте, что вы сделали?

– О-ох… – усмехнулся я. – Ты, как американский детектив, наверное, ещё и доску доказательств с фотографиями и верёвочками сделал? Как говорил классик: не верю. Реалистичность вашего мира я оцениваю на троечку из десяти, господа глюки-ушлёпки.

– Да у него не всё в порядке с головой, – произнёс кто-то сбоку. – Нужно его на психиатрическое освидетельствование.

Псевдо-следователь же чуть отодвинулся, и моему взору предстала валяющаяся на полу «жена», которая три минуты назад верещала. Но теперь она валялась в нижнем белье, от чего по всему телу были видны ссадины и кровоподтёки от истязаний. А ещё отчётливо наблюдалось характерное посинение кожи и трупные пятна снизу, будто она мертва уже довольно давно. В этот же момент я ощутил порыв трупного запаха и непроизвольно скривился.

– Определённо, – кивнул следак. – Целую неделю жить с истерзанным трупом своей супруги, а собственного сына заморить в шкафу до смерти – явно чердак съехал. Уже не говорю о том, что он недавний мент.

Меня это всё конкретно достало. Этот морок пытается спецом подстроиться под текущие реалии и зародить во мне сомнения: «А не свихнулся ли я часом?»

Поэтому я собрал всю волю в кулак и попытался разорвать наручники сзади. В моём настоящем физическом состоянии, это бы не составило труда, но в данном случае, я зашипел, а запястья резануло болью. Однако наручники стали скрипеть.

– Что он творит?! – рявкнул кто-то и мне в бочину опять прилетел мощный пинок, выбивая из меня воздух.

– Грузите его! Эксперты, за работу! – крикнул следак.

Меня рывком подняли два бугая, и заломав руки, повели буквой «Г» из квартиры в лифт.

– Это тебе за жену и сына, мразота, – процедил один из омоновцев, и начал меня месить прямо в лифте.

Удары были средней паршивости, но преимущественно по голове. Однако я не растерялся, и вырвавшись из захвата одного, с головы саданул в подбородок второму.

– С-сука… – прошипел он и схватился за пасть, а меня по новой скрутил первый.

За такое, по идее, меня должны были вывести на площадку первого этажа и начать метелить, как скотину. Но так, чтобы не оставить видимых синяков, разумеется. Пришлось бы ссать кровью. Конечно, это не прописано в законе о полиции, и даже считается «превышением», просто в наших реалиях так принято.