Несколько разъяренных, опьянённых жаждой крови монстров одновременно бросились на одинокого бойца, ведь лишь только он смог сохранить самообладание среди всей этой круговерти, остальные члены команды галеры в ужасе бросались за борт в надежде сохранить свои жалкие душонки. Марнок отточенным движением, с короткого замаха, рубанул своим оружием по атакующей погани, и черное наговорное железо пронзило ее насквозь, отделяя правую переднюю лапу и часть туловища от остального тела. Создание с пронзительным визгом, кувыркаясь и подпрыгивая, свалилось на доски палубы и отчаянно заметалось по сторонам, в жуткой агонии оно успело порвать нескольких рабов, прежде чем издохнуть.

Корабль, не сумевший справиться с магически наведенной бурей, быстро разваливался на части, он мог выдержать довольно сильный шторм, но к такому потрясению обреченная галера явно не была готова. Палуба под Сертином вздыбилась, и ему пришлось отражать нападение тварей, перескакивая с доски на доску, однако его возможности были небезграничны, сила чародея в его разуме и умениях, а сражаться руками допускается только в самом крайнем случае. Сзади налетела очередная крылатая сущность, и клинок, закрепленный на посохе, не успел буквально на доли секунды. Когтистая лапа ударила по спине, вспарывая ритуальное одеяние, и, хотя в следующее мгновение она уже отделилась от туловища, маг взревел от боли, понимая, что теперь ему, похоже, конец. Оставался единственный шанс уцелеть – побег.

Заклятие мгновенного переноса предполагало сбор воедино всех имеющихся в наличии сил, соединение их в одну точку, выстраивая таким образом фокус плетения. Значит, нужно впитать ее отовсюду, где бы она только ни была, а требовалось ее, очень и очень много. В обычных условиях понадобились бы огромные накопители магической энергии, чтобы воспроизвести это заклинание, но сейчас, когда вокруг умирали десятки людей, воздух буквально был пропитан эманациями страданий и боли, ведь несчастные не могли даже защищаться, а следовательно, именно эту возможность никак нельзя было упускать.

И маг позвал, никогда Сертин еще не звал силу так отчаянно, и она откликнулась. Души разорванных на части людей, элементали воды, воздуха, дерева, металла, разгневанные наглым вторжением чуждых существ с другого плана бытия, пришли на помощь. Его посох, сотворенный с таким тщанием и любовью, мгновенно сгорел в руках, а несколько амулетов в личной каюте превратились в пыль вместе с небольшим кусочком бесценного арканита, бережно хранившегося на самый крайний случай. Наверное, именно такой. Вокруг тела чародея воздух, казалось, уплотнился, загустел, образуя тугой кокон, твари яростно попытались атаковать с головой ушедшего в создание высшего заклятья раненого мага, но все их старания оказались тщетны.

Марнок вкладывал последние силы, выстраивая финальные штрихи неимоверно сложной формулы заклинания, духи, отдававшие собственное подобие жизни для сего действа, на сотни разных голосов зашипели, закричали, заверещали: «СМЕРТНЫЙ, ОТОМСТИ!»

Однако маг уже не мог ничего сделать, у него не осталось больше сил, заклинание медленно набирало обороты, защитный кокон вспыхнул режущим белым светом и исчез, как будто его и не было. А вокруг все еще бушевали взбесившиеся волны, они рвали на части деревянное тело корабля, норовили забраться в глотки людишкам, цепко, но обреченно цепляющимся за куски досок и весел, к которым они были прикованы неизвестно зачем, ведь власть чародея держала покрепче заговоренного железа.

Небо над местом крушения на многие мили вокруг окрасилось в иссиня-черный цвет, вверх спиралью уходила исполинская воронка портала, через которую еще некоторое время прорывались сгустки темно-бурой субстанции, на лету отращивающие подобия крыльев и разлетающиеся во все стороны света. Часть из них камнем падали вниз, не в силах сдерживать свой первобытный, неутолимый голод, бестии, порожденные неведомой магией, вгрызались в тела еще живых людей и с довольным клекотом рвали их на куски, чтобы, слегка насытившись, лететь куда-то вдаль. Через десять минут яростный напор тьмы исчез, как будто ее никогда и не было, небо постепенно просветлело, и волны улеглись, на месте крушения кое-где остались видны плавающие обломки, окровавленные тела, запутавшиеся в снастях. Мир затопила тишина, вечная тишина океана.