Молодой воин вошел в темное помещение, освещаемое лишь несколькими чадящими светильниками и скудным светом из маленьких, затянутых тонкой кожей окошек и осмотрелся. Народу в утренний час, кроме тех, о ком, по-видимому, его и предупредили, было немного. Лишь несколько угрюмых мужиков деревенского вида, опасливо косившихся на компанию разудалых матросов, в центре которой сидел на резном кресле, судя по всему, приготовленном специально для таких гостей, тот, о ком и говорил вышибала. Обознаться действительно оказалось невозможно, это был настоящий гигант, тугие жгуты мышц перекатывались под бронзовой кожей, никакого намека на дурное мясо. Он был одет в широкие кожаные штаны ярко-красного цвета, перехваченные на талии затейливым ремнем, изобилующим множеством металлических заклепок. На поясе висело несколько колец, в одном из них находился кинжал необычной изогнутой формы, сразу же бросившийся в глаза молодому воину. Перед капитаном на столе среди глиняных кружек, кувшинов и подносов с закусками лежала широкая сабля с богато отделанной золотом костяной рукоятью, на тыльной стороне клинка находился ряд слегка загнутых зубцов, видимо, для того, чтобы вырывать, ломать или останавливать вражеские клинки.

На вошедшего парня сразу уставились полтора десятка пар нетрезвых глаз, Грей буквально кожей ощутил, как его изучают, пытаясь проникнуть взглядом в содержимое карманов. Юноша решил, что тянуть с началом разговора будет чревато и смело подошел к столу одноглазого капитана, слегка поклонился, как равному, отчего недовольная усмешка пробежала по губам пирата, теперь в роде его деятельности сомневаться не приходилось.

– Приветствую достопочтенного капитана Парнаса, – начал было парень, но человек, сидевший по правую руку от главаря этой разношерстной шайки, бесцеремонно перебил его.

– Чего надо?

Грубость выглядела явно наигранной и предназначалась для проверки или для развязывания ссоры, это было очевидно, но отвечать на нее явно не следовало.

– Мне нужно место на корабле, – спокойным голосом сказал Грей и опять слегка склонил голову, вытащил из кармана свернутый пергамент и медленно протянул его капитану.

В единственном глазу Парнаса снова вспыхнул недовольный огонек. Бумагу, по кивку вожака, схватил тщедушного вида паренек, по телосложению которого трудно было догадаться, что он может быть пиратом, однако юнец был весь обвешан оружием.