Он имел совершенно непримечательную внешность: средний рост, светлые волосы, серые глаза. Не красавец. Простое невыразительное лицо. В любом городе Европы Виктор казался местным и умел вести себя так, что никто не смотрел на него дважды. Вполне прилично говорил по-английски и по-немецки. Его молчаливость и отсутствие эмоций всегда ставили савту в тупик. Виктор не был туп, и она не могла поверить, что он так равнодушен, как хочет казаться. «Этот человек спас жизнь моей внучке», – говорила она себе. Он не подвел. Но странным образом Виктор не стал ни ближе, ни понятнее. Вот он стоит и смотрит на нее: спокойные серые глаза как сухой асфальт, и не прочесть по ним ни мыслей, ни чувств.

– Знаете, Виктор, – сказала бабушка. – Я никогда не могу понять, что вами движет.

– Я работаю, – невозмутимо отозвался телохранитель.

– И когда спали с Мири, тоже работали?

– Хуже ей не стало.

Вот поросенок, даже глазом не моргнул. Истукан чертов! Доверие вещь опасная, но хотелось бы верить, что она может и дальше доверять этому человеку. И все же старой Мириам было страшно. Не за себя.

– Сейчас жизнь Мири должна измениться, – сказала старая женщина. – Вы ей не нужны. Но если что-то случится, согласитесь ли вы опять работать со мной или с ней?

– Конечно, – не раздумывая сказал он. – Я буду готов. Сейчас я могу вернуться в Россию?

– Да. Я кое-что добавила к вашей зарплате.

– Спасибо. До свидания. – Склонил голову, прощаясь, и ушел. Через тридцать минут савта услышала, как со двора уехала машина.

В силу специфики своей профессии Мири проводила в разъездах довольно много времени. Аэропорты разных стран мелькали перед ней бесконечной каруселью. Иногда от этого кружилась голова и в замороченную сменой часовых поясов голову приходили странные мысли. Аэропорт – это как чистилище для путешествующих, думала девушка. Христиане придумали такое место, своеобразный перевалочный пункт загробного существования. Можно проскочить его быстро, но есть весьма высокая вероятность, что застрянешь в этом обезличенном, тщательно отрегулированном и продезинфицированном учреждении надолго. Люди, оказавшиеся здесь, уже покинули привычную жизнь. Они готовы к переменам и сменам часовых поясов, а потому, застряв в аэропорту, оказываются в условном мире, где круглосуточно летают самолеты, работают кафе и магазины, но здесь нет реального времени и природных циклов.

Мири окунулась в привычную суету аэропорта и быстро нашла на табло рейс на Москву. Известный ювелир Левантович вызвал геммолога, чтобы провести аттестацию камней. Готовится крупное мероприятие – ярмарка миллионеров. Многие ювелирные компании и дома выставляют лучшие вещи, потому что, желая блеснуть перед столь же богатыми соплеменниками, миллионеры и миллиардеры иной раз покупают то, мимо чего в другое время просто прошли бы не глядя. Работа несложная, но Левантович большой жулик и наверняка у него будет полно камней, купленных в обход официальных добывающих компаний.

Мири спросила себя, не страшно ли ей ехать в Москву, и решила, что нет, не страшно. Жаль только, что Эмиль не хочет ехать. Мири намекала несколько раз, что было бы здорово поехать вместе. Москва – интересный город. Она покажет ему такие места, такую красоту! Он улыбался, кивал, целовал ее в восторженно блестевшие глаза… и очень быстро Мири поняла, что в Москву Эмиль с ней не поедет.

Мириам прилетела в Москву налегке, ведь здесь ее ждет собственная квартира, и потому нет необходимости таскать с собой чемоданы с вещами. Несколько лет назад она купила квартиру в сталинском доме в районе метро «Аэропорт». Большие окна, толстые стены, спасающие от летней жары и высокие потолки компенсировали необходимость убирать жилье и периодически пускать друзей на постой. Мири всегда много путешествовала: такая работа, постоянно в разъездах, но в какой-то момент желание проснуться не в отеле, а дома, стало просто непреодолимым. При всей своей космополитичности, когда Мири говорила «дом», она имела в виду прежде всего Москву. Именно здесь прошло ее детство и годы учебы в школе, здесь живет много друзей. Впрочем, позже она купила вторую квартиру, в Лондоне. Там удобно останавливаться во время поездок по Европе или при перелетах из Старого Света в Новый. Однако теперь, после встречи с Эмилем, ее домом стал Париж. Лондонскую квартиру она сдала, но московская пока пустовала, дожидаясь ее возвращения.