Шелестов выпустил струю дыма, хмыкнул. Ему расхотелось дразнить приезжего, тот и так еле дышит от страха и растерянности. Куда ему сотворить то, что сделали с Яной убийцы? Его от одного вида тела стошнило бы, а то и в обморок бы хлопнулся. Хлипкого мужичонку выбрала себе в мужья покойная Хромова. Правду сказать, она и сама внешностью не вышла, зато в другом оказалась не промах. А по виду не подумаешь… Ладно, хватит байки травить, пора и к делу приступать.

– Я пошутил, – примирительно произнес адвокат. – Успокойтесь.

Бывший супруг его клиентки покрылся испариной, нервно заерзал.

– Ч-что от меня тре… требуется? – с трудом выдавил он. – Расписаться где-нибудь?

– Ваша жена принесла мне на хранение некоторые бумаги… незадолго до смерти. Признаться, меня это удивило. Сказала, на непредвиденный случай.

– Бумаги? – не поверил своим ушам Хромов. – На хранение?

– Именно! Это документы. Все оформлено честь по чести. Яна Арнольдовна передала их в закрытом конверте, ваш адресок положила. По нему я вас и отыскал!

– Меня?

– Вас, сударь! Потому как мы с… покойной заключили договор – устный, разумеется, – что при резком изменении жизненных обстоятельств я вскрою конверт и найду человека, чей адрес окажется среди бумаг. Полагаю, смерть госпожи Хромовой можно квалифицировать как резкое изменение жизненных обстоятельств?

– Да, конечно, – мрачно подтвердил Валерий. – Выходит, вы были знакомы?

– Я адвокат, – ушел от прямого ответа Шелестов. – Она была моей клиенткой, которая обратилась за определенного рода услугой и заплатила за нее. Немалую сумму, между прочим. С тех пор мы больше не встречались. О насильственной смерти своей клиентки я узнал от оперативника уголовного розыска. Теперь я исполняю взятые на себя обязательства. Прошу вас, – он подвинул лежащий на столе конверт с бумагами в сторону Хромова. – Посмотрите.

У овдовевшего супруга дрожали руки. Он взял конверт, вытащил из него бумаги… какие-то бланки с печатями и подписями… другие документы.

– Что это? – Валерий поднял глаза на адвоката. – Я не понимаю.

– Ваша жена, как оказалось, была состоятельной женщиной… весьма обеспеченной. Гм-м… поскольку по закону вы являетесь ее мужем, а других родственников не имеется, через условленный промежуток времени все ее имущество перейдет к вам. Если не объявятся другие наследники и не заявят о своих правах.

Хромов почувствовал себя нехорошо. Яна была богата? Что за чушь! Вероятно, это все-таки сон.

– Вы шутите?

– Неужели мне больше делать нечего? – сердито сдвинул брови господин Шелестов. – Сидеть допоздна в офисе и разыгрывать столяра из Старицы по поводу состояния его зверски убитой жены – занятие неблагодарное и даже… кощунственное. Я такого греха на душу брать не собираюсь. Да и удовольствия никакого!

– Не верю, – угрюмо буркнул Валерий.

– Почему? Вы ведь уже давно вместе не проживали, и по словам Яны Арнольдовны, никаких отношений не поддерживали: следовательно, вам неизвестно, как складывалась ее судьба. К тому же перед вами документы – читайте, разбирайтесь.

У Хромова кружилась голова, а в груди появилось ощущение нарастающего беспокойства.

Веронику Грушину сыщик застал в комнате бывшего заводского общежития, которую они с Мариной снимали на двоих. Убогая обстановка напоминала любую жилую комнату, много лет сдаваемую внаем, – ободранные стены, потолок в желтых разводах, с которого свисает жалкий светильник советских времен, поломанная мебель и неистребимый запах старых вещей, пыли, запущенности. В закутке устроена крошечная кухонька – электроплитка на тумбочке и раковина для мытья посуды.