Тамаш с Берком не теряя времени углубились в ряды. Орк без интереса глазел по сторонам, а лекарь быстро выбрал необходимые товары, для приличия поторговался и собрался уже уходить. Вдруг с той стороны, где сидел злополучный писарь, снова донеслись крики, а после и шум драки. Из проулков потянулись зеваки, и вся толпа внезапно пришла в движение и плотным клубком потекла к выходу. На одно мгновение люди расступились, и Тамаш увидел перепуганного писаря: его, заломив руки, тащили по мостовой, на белом от страха лице ярко выделялись темные разводы чернил. Рядом мелькнула пышная борода его недавнего посетителя. А потом толпа так же внезапно схлопнулась и поволокла свою добычу к ратуше, черневшей за ближайшими домами. Тамаш застыл. В ушах пульсировало повторенное многими голосами «меченый!».

Не задумываясь, он кинулся вслед за толпой, но путь внезапно заслонил Берк. Тамаш увернулся, и орк невежливо ухватил его за шиворот.

– Они же убьют его! – крикнул лекарь, пытаясь освободиться из унизительного захвата.

– Его – нет, – спокойно ответил Берк, – а вот у тебя, в отличие от него, не чернила. Парой синяков не отделаешься.

Тамаш замер и удивленно спросил:

– А ты откуда такое знаешь?

– Откуда надо. Ты все купил? Пора уходить.

Лекарь проводил взглядом последних зевак, дернул плечами, вынудив Берка отпустить воротник, и сказал:

– Дай мне пару минут – загляну в кожевенную лавку.

Покинув город, они вернулись в редкую осиновую рощицу, где оставили девушек. Настроение было так себе, и делиться впечатлениями не хотелось, но Эстер настолько искренне обрадовалась их появлению, да еще сунула в руки большой лист лопуха, наполненный блестящими красными ягодами брусники, что на сердце отлегло. Тамаш переложил под мышку свертки с покупками и с удовольствием кинул в рот горстку тугих ягод. По языку разлилась приятная кислинка; чуть терпкий, сладковатый сок наполнил рот, и лекарь, зажмурившись от удовольствия, проглотил угощение.

– Где ты нашла эту прелесть? – спросил он.

– Здесь, недалеко. Мы с Ксатрой наткнулись на целую полянку.

– Очень вкусно, спасибо. – улыбнулся Тамаш. – У меня для вас тоже кое-что есть.

Он театрально развернул один из свертков, и Эстер, забыв про ягоды, воззрилась на пугающе яркий комплект.

Широкая юбка с пышной оборкой переливалась крупными красными цветами на черном фоне, а количества ткани, которое пошло на ее пошив, хватило бы на целое крестьянское семейство. Рубашка была не лучше – насыщенного алого цвета, в тон вульгарным розам, с несуразными рукавами, которые расходились широкими клиньями от локтя. И дополнял это великолепие черный атласный жилет на шнуровке.

– Напомни в следующий раз, чтобы я не доверяла тебе выбор одежды, – наконец скептически прокомментировала она.

– Да брось, – смутился Тамаш, – он не так плох.

– Ну, если сравнить с коричневым платьем, которое ты нашел в прошлый раз, тогда – да, – хмыкнула Эстер. – И во сколько же тебе обошлась эта красота?

– О! Не только эта!

Тамаш развернул второй сверток и гордо предъявил две мужские рубахи из плотного черного атласа.

– Почему ты мне не выбрал что-нибудь такое же неприметное? – вздохнула Эстер.

– Потому что гитане не ходят в неприметном, – пожал плечами Тамаш. – Зато их много, и они всегда в пути. А еще у них есть музыкальные инструменты, и они подрабатывают выступлениями… среди прочего. Поэтому на трактах появление группы вроде нашей точно не будет чем-то особенным.

– Но все-таки, откуда у тебя деньги на этот парус? – Она указала на юбку, висевшую густыми складками на локте лекаря.

– Просто никому, кроме самих гитан, такой наряд не интересен, и продавец, по видимости, отчаялся найти на него покупателя. Он действительно мне достался очень дешево.