– Дохи, они все такие. Просто тщательно скрывают это первое время.

– Черт. Я уже задолбался. – Он показывает рукой, что сыт своей затеей по горло. – А еще к ней даже подкатить не успел.

– Может, тогда забьешь, пока не поздно? – Чонсок теребит гавайские бусы на шее.

Совет дельный, и Дэну бы к нему прислушаться.

– Не, я больше не отступлю. – Он говорит о Джуын, но имеет в виду совсем другое. – Не остановлюсь, пока из кожи вон не вылезу. Не могу больше думать о музыке и своем провале. Мне нужно на что-то отвлечься. – Чонсок внимательно слушает и понимающе кивает на каждую фразу. – Я лучше буду поглощен похотливыми мыслишками о стройной блондиночке, чем буду медленно умирать изнутри. Надоело! – Дэн стучит кулаком по столешнице.

…Надоело – не то слово.

– Так она стройная блондиночка? – Чонсок знает, на чем стоит акцентировать внимание.

– Чувак, она просто охренительная.

Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Дэн тянется в карман растянутых домашних штанов и достает телефон, чтобы показать другу свою пассию во всей красе.

– Хорошенькая, – соглашается Чонсок, пролистывая ленту фотографий. – Но Седжон ничуть не хуже.

– Много ты понимаешь. – Дэн нервно вырывает телефон из рук недалекого соседа. – Лим Седжон и рядом не стояла.

– На вкус и цвет, как говорится…

Что там на вкус и цвет, Дохён так и не узнает, потому что уже во второй раз за этот день по их квартире разносится противный писк дверного звонка.

– Да кого там еще принесло? – спрашивает в пустоту Дохён и спрыгивает со стула.

Нехотя плетется к двери и открывает. Уже готов обругать любого, кто стоит по ту сторону квартиры, но лишь немного округляет глаза от удивления.

– Опять ты? – в очередной раз не скрывает своего раздражения он, глядя на Лим Седжон на своем пороге.

Но ей, похоже, нет дела до его недовольства.

– Мои планы отменились. – Она по привычке поправляет ремешок сумки. – И раз я все равно здесь, то можем поехать в торговый центр прямо сейчас.

Она смотрит усталым взглядом, и если бы Дэн видел ее впервые, то мог бы подумать, что у нее что-то случилось. Но он-то знает, что это ее обычный взгляд: надменный и с чувством легкой обреченности.

– Сейчас? – переспрашивает он, словно в первый раз не расслышал.

– А у тебя были грандиозные планы? – Она приподнимает бровь.

Эмоцией назвать нельзя, но уже лучше, чем привычный серый цемент.

– Мои грандиозные планы на сегодня – шопинг с тобой. – И говорит он это явно не без сарказма.

Лим Седжон уверенным шагом направляется к своему вишнево-красному «Хёндаю», припаркованному возле подъезда. Дохёну не нужно приглашение, чтобы заскочить на пассажирское сиденье яркой красотки сразу после того, как Седжон снимает ее с сигнализации.

В нос ударяет терпкий древесный запах, но у Дэна он ассоциируется с ароматом крепкого эспрессо. Он ему не нравится: надоел еще на работе. Дохён совершенно не понимает, как люди пьют этот напиток и получают удовольствие.

Седжон с шумом захлопывает дверь водительского сиденья и, прежде чем вставить ключ зажигания, сбрасывает лодочки и засовывает ноги в пушистые короткие угги, которые уже дожидаются ее под креслом. Все так же молча выруливает на дорогу и включает навигатор.

По салону разносится приятная успокаивающая музыка из радиоприемника, а вслед за ней кофейный аромат с примесью каких-то трав, что чешет Дохёну нос, вызывая неприятные ощущения. Ни медитативная музыка, ни запах свежесваренного кофе не стыкуются с холодным образом Лим Седжон. Дэну кажется, что ей бы подошли духи с приторным запахом и тяжелый металл.

– Может, ты расскажешь мне что-то о Пак Джуын? – прерывает Дэн неловкое молчание и буравит взглядом девичий профиль.