– Слушай, эта неопределённость невыносима для меня. Ты можешь назвать мне причину – почему «никогда»?

– Не могу.

– Я нормальный гетеросексуальный парень и отношения между мужчиной и женщиной для меня – это секс. А вся остальная мишура вокруг них – это более или менее бесплатное приложение к нему. Какими бы высокими словами мы ни маскировали лукавство, оно от этого не перестаёт быть таковым. Чего ты добиваешься?

– Хорошо. Я не хотела говорить тебе. Но ты не оставляешь мне выбора. Месяц назад меня изнасиловали.

Я был так огорошен, что не вполне осознал смысл сказанного и не нашёл ничего лучше, чем спросить:

– Как? Как это произошло?

– Я возвращалась ночью от подруги. Мне нужно было всего лишь пересечь свой собственный двор. Когда я проходила в темноте мимо детской площадки, сзади кто-то схватил меня за волосы. Он намотал их на руку и приставил к моему горлу нож.

Мне было невыносимо это слышать, но её было уже не остановить:

– Он велел мне спустить джинсы и встать на колени.

Я не хотел, чтобы она продолжала. Её надо было перебить. Но как? Из всех возможных глупостей у меня вырвалась самая нелепая:

– Ты девочка была?

– Ты ничего не понял! – с тоской и горечью произнесла она – Когда ты стоишь на коленях, а тебя тянут за волосы с такой силой, что шейные позвонки хрустят и ты почти не можешь дышать, а кожа на горле натянута так, что может порваться от простого прикосновения острого как бритва лезвия… А маньяк под наркотиком и ты не знаешь, оставит он тебя сейчас в живых или нет. Поверь, в это время думаешь совсем о другом, чем потеря девственности.

Я был подавлен. Я не знал, что сказать. Любые слова были бы сейчас неуместны. Зачем она это мне рассказала? Могла бы отвертеться, соврать что-нибудь. Может она намеренно сразу сожгла все мосты? Ведь представить наши отношения безоблачными теперь почти невозможно. А ведь она заранее знала, что для неё означает слово "никогда".

Как ни странно, на работе у нас сохранились тёплые приятельские отношения. Мы с удовольствием болтали, встречаясь. Лишь иногда она внимательно смотрела мне прямо в глаза, стараясь прочитать в них: рассказал ли я о том, что знаю про неё кому-нибудь? Но неизменно видела в них лишь отрицательный ответ.

Пазл не сложился. Фигурки в нём оказались несовместимы. Или я в очередной раз не смог в них разобраться?

Прошёл месяц со дня данного мной самому себе обета. Я стойко держался, наблюдая за плавным искривлением собственного сознания. Некрасивых женщин на улицах становилось всё меньше. Толстушки стали казаться аппетитными. Взгляд стал задерживаться на женских ногах, даже одетых в брюки. Кому-то это покажется бредом. Но только не человеку, который пережил что-то подобное.

У меня пропало всякое желание искать новые возможности для знакомства. Но процесс был запущен и уже не всё зависело от меня. Иногда желания начинают сбываться помимо нашей воли и даже безо всяких к тому усилий.

В Питер по служебным делам прилетел на один день мой близкий приятель из Москвы. У него была пара свободных часов до обратного рейса и он предложил мне встретиться в центре, чтобы пообедать вместе. Мы сидели в итальянском ресторанчике и вспоминали наши общие поездки в загранкомандировки. Я заметил у окна одинокую грустную и очень симпатичную девушку. Она то и дело посматривала на часы, явно кого-то ожидая. Но этот «кто-то» так и не пришёл. Она собиралась уходить и уже подозвала официанта, чтобы рассчитаться. Я извинился перед моим москвичом и подошёл к ней.

– Вы позволите угостить Вас коктейлем? – учтиво спросил я – Здесь замечательно делают «Маргариту».