Где-то в комнате раздалось непонятное шуршание, затем зашлёпали домашние тапочки по полу и тихий до боли знакомый говорок, немного поохал в коридоре. Затем шаги двинулись в сторону кухни. Пашка замер как вкопанный. Он уже третий год жил один, и ключи от квартиры были только у него.

В кухню, как ни в чём не бывало, вошла бабушка, да та самая, горячо любимая, похороненная на деревенском кладбище семь лет тому назад. Стакан с молоком выскользнул из онемевшей руки Пашки и, разбившись об пол вдребезги, разлетелся во все стороны.

Усевшись как обычно за стол, бабушка неодобрительно покачала головой, глядя на осколки и расплескавшееся по всему полу молоко. Окинув всё это хозяйским взглядом, она спокойным голосом произнесла:

– Непорядок. Так не годится.

Её голос оказался до боли знакомым и успокаивающим, словно бы и не было никаких похорон семь лет тому назад. Глядя сосредоточенно на пол, она начала что-то шептать и приговаривать. Глаза Пашки начали расширяться от увиденного. Капли молока послушно стекаясь вместе, собирались в форме стакана. Осколки разбросанного стекла запрыгали друг на дружку, сливаясь в единое целое. После того как воссоединение завершилось, стакан с молоком словно на невидимом лифте, поднялся и устроился в Пашкиной руке. Все, как и было, ровно минуту тому назад.

– Ну, вот. Теперь совсем другое дело, – произнесла гостья всё тем же спокойным старорусским говорком, и тут же поинтересовалась, – Так может, напоишь чайком, любимую бабушку? Чего остолбенел как вкопанный. Я ведь с дороги как-никак. Или не рад видеть?

Пить расхотелось, как отрезало. Спорить с судьбой сегодня тоже не возникало ни малейшего желания. Отставив в сторону не тронутый стакан, Пашка ожил и забрякал по раковине стареньким чайником, наливая в него воду из-под крана. Делал он всё это исключительно машинально и бубнил себе под нос:

– Чай так чай! Мне нетрудно! С огромной радостью попьём чайку, а то уж и забыл, когда в последний раз ко мне гости заходили! А тут, тем более, любимая бабушка пришла. Чего в этом такого?

Пашка, по-хозяйски выставил на стол чашки с блюдцами из бабушкиного сервиза. Затем достал из ящика стола чайные ложечки, на всякий случай. Распахнув дверку шкафчика, достал оттуда без тени сомнения лучшую заварку и сушёные травы.

– У тебя много вопросов. Но ответить сейчас смогу лишь на три, – голос необычной гостьи стал ещё более деловым, да и старинный говорок бесследно исчез, – Так, что хорошенько обдумай прежде, чем спросить. Не торопись, время есть.

Пашка молча, налил в чашки кипяток из чайника. Насыпал в каждую чашку заварку, затем немного трав. Размешал не спеша ложечкой, припоминая о том, что бабушка любила пить чай без сахара. Закончив ритуал приготовления, он пододвинул одну чашку бабушке, другую поставил себе и сел за стол.

Гостья с какой-то неподдельной и тайной грустью рассматривала чашку, поглаживая её ладонью. Горячий, чай источал аромат свежесобранных трав. Тонкие струйки ароматного пара загадочно кружились, складываясь в вертикальную спираль. Было в этом что-то магическое.

«Значит, перенял мою науку. Шансы есть. Выходит, что всё не зря, и я успела» – подумала бабушка.

– Кто я? – спросил Пашка, жутко волнуясь и прижимая внезапно озябшие ладони к горячей чашке.

– Ты мой внук, – бабушка сделала небольшую паузу и едва заметно улыбнулась, – Достойный наследник и продолжатель нашего рода, а у любого рода, как тебе уже известно, существуют традиции. Некоторые заменяют их более понятным словом – предназначение. Какую бы ты хотел прожить жизнь: тихую и серую, пропитанную запахом нафталина и старых заплесневелых стен, или жизнь полную романтизма и приключений?