Воспоминания прошлых отношений потихоньку приглушались. Наше общение набирало обороты и происходило настолько легко и непринужденно, что сильная разница в возрасте притупляла свои границы и больше так сильно мной не ощущалась. Мы сдружились, став видиться чуть ли не каждый вечер. Встречи с ним не походили на обычные привычные прогулки, как было с Антоном. Они были насыщенные, простроенные, заранее запланированные, что нельзя было не заметить. Не было больше необдуманных слоняний по улицам, не зная, чем заняться и куда пойти. Были пешие прогулки, но они, скорее, были как завершение вечера или перерывом между мероприятиями, что было вполне уместно. Отчасти я даже моментами скучала по улице, и зачастую сама настаивала просто посидеть на лавочке и покормить прожорливых голубей в ближайшем парке. Руслан внёс свои коррективы в мою обыденную жизнь, делая её интереснее. Он с ювелирной аккуратностью потихонечку выуживал информацию о моей жизни, о бывшем молодом человеке и о болезненном спонтанном расставании, о дальнейших планах на будущее и о многом другом. Так незаметно пролетел месяц.

Сегодня один из таких дней, который мы вместе провели в подмосковном парке. Пикник на свежем воздухе. Лежа на плотном черном пледе, мы уже проговорили несколько часов. Высокие деревья мощными кронами упирались в голубое небо, изящно танцуя на ветру. Белые, как вата, облака, то и дело играли с моим воображением, принимая различные образы. Привычки с детства никуда не делись, и я постоянно пожевывала тростинки осоки, заплетала косички из её длинных стеблей.

«Прильнув к Земле, дыхание затаю,

На мир другим взором смотрю.

Всё вокруг колышется, активной жизнью живет,

Каждое творение своей дорогой идет.

С травинки на травинку кузнечик свой путь осуществляет,

Дивной мелодией всё вокруг одаряет, стрекочет, поёт,

А вот муравей ползёт.

Всё в заботах торопливых, среди них явно нет ленивых.

Телек, пивко через травинку не сосёт,

Каждый чувствует Времени ход.

Ветер игриво листвой шелестит,

Шмель в унисон куда-то летит.

Я же лежу, живой наполняюсь,

Величием Земли любимой вдохновляюсь».

– Тут фрукты еще остались. Хочешь, мандарин тебе почищу? – спросил Руслан, дождавшись, пока я допишу и спрячу свой блокнот в сумку.

– Нет, спасибо. Я виноградом увлеклась, и что-то мне нехорошо… Кажется, что я переусердствовала с ним… Опять тошнота проявилась…

– Странно, я вроде хорошо всё помыл, в проверенном магазине его брал.

– Да это не из-за этого, а скорее, от того, что кому-то стоит поменьше есть, – подшучиваю я, отломив кусочек сахарной булки и, направив её в рот, запиваю с причмоком соком.

– Что ты там пишешь постоянно? Расскажешь?

– Ничего особенного. Свои мысли. Привычка. Не обращай внимания.

– Хочешь, шоколадка есть. Вкусная! С орешками. Открыть?

– Нет, спасибо. Ничего не нужно. Если что, то я сама возьму.

– А может, мне за тобой поухаживать хочется… Такой вариант ты не рассматривала?

– Это лишнее. Я и сама со всем неплохо справляюсь, – ответив, я допила гранатовый сок и отставила стакан в сторону, надев его вверх дном на бутылку. Строя при этом забавные рожицы. Выпучивая глаза и раздувая щёки, но это явно не возымело успеха. Сжав губы, чуть нахмурившись, Руслан поглядывал на меня из-под бровей.

– Давай лучше я тебе помогу, к примеру, сложу всё в сумку, и мы пойдем потихонечку к машине. Ну если, конечно, у нас в планах нет разжечь костёр, а то уже вечереет и становится прохладно.

– Как скажешь. Согласен, – произнес Руслан, встав с пледа, разглаживая руками черные классические брюки, обрамленные черным узорчатым ремнем, и поправляя бледно-голубую рубашку, заправляя её в брюки.