Его друг, хмыкнув, скрестил руки на груди. Нашатыря у них, понятное дело, с собой не было, да и быть не могло – отправляясь в путь, молодые люди как-то не предполагали терять сознание и средствами первой помощи не озаботились.

– Нашатырь еще не него тратить. По щекам надавай – и нет проблем. Если он типа «солдат», должен быть и не к такому привычен.

– Ты злой, – девушка недовольно глянула на брата и надула губки, однако, возражать против кардинальных мер не стала. В конечном итоге, незнакомца действительно следовало как-то привести в себя, и других вариантов, как это сделать, не могла предложить даже она сама.

Пашка пожал плечами и, размяв руки, легко взбежал на несколько ступеней вверх, приближаясь к незнакомцу. Присел рядом с ним на корточки, вздохнул и, наконец, легонько стукнул его сначала по одной щеке, затем по другой. Помедлил и, не дождавшись реакции, ударил посильнее.

– Он живой вообще? – Тата, как-то сразу забывая, что на брата обижена, испуганно прижалась к нему. Марк обнял ее за плечи.

Пашка пожал плечами и еще разок стукнул незнакомца, уже собираясь отойти, сказав, что ничего не выходит… но тут с бледных губ слетел тихий стон.

Девушка, мигом всполошившись, вырвалась из объятий брата и, сама взлетев по ступеням, присела рядом с неизвестным, осторожно убирая пряди волос с его лба.

– Эй… – она напряженно облизала пересохшие губы, – Эй, ты живой?

Темные ресницы дрогнули и медленно поднялись. Тата замерла.

Глаза, смотрящие на нее, поражали своей глубиной, своим удивительным цветом – вроде бы серые, а может быть и зеленые, светлые, ясные и в то же время маняще-глубокие, поразительные и потрясающие.

Несколько секунд незнакомец бессмысленно смотрел перед собой. Потом с явным усилием поднял руку и, проведя ею по лицу, еще раз оглядел своих спасителей.

– Wer sind sie?.. – слетел с его губ слабый вздох.

Пашка с Татой переглянулись и синхронно отшатнулись. Марк, моргнув, осторожно приблизился к ним, глядя с некоторого расстояния.

– Та-ак… – протянул он после некоторого раздумья, – Кто-нибудь из нас знает немецкий?

Его друг сглотнул и неловко потер переносицу. На лице его прорисовалась смущенная улыбка.

– Я… когда-то в школе учил…

– Ага, я тоже, – поддакнула девушка, – Только вряд ли это сейчас поможет. Он… он спросил… что?

– Ну, спросил-то он, полагаю, кто мы такие… или, может быть, где он находится… – Марк тяжело вздохнул, – Паш, давай, пошевели извилинами! Хоть что-то элементарное ты помнишь?

Немец, внимательно слушающий их разговор, неожиданно нахмурился и вжался спиной в ступени. Взгляд его стал затравленным.

– Die Russen? – испуганно пробормотал он, – Sind sie Russen??

На несколько секунд в башенке воцарилась тишина. Ребята переглядывались, пытаясь понять, как реагировать на неожиданный, но, в целом, вполне понятный вопрос, пытаясь и не зная.

Наконец, Пашка собрался с духом.

– Ja… – осторожно отозвался он, медленно выдохнул и, покосившись на друзей, пожал плечами, – Парень, по ходу, неплохо вжился в роль. Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю – он нас боится.

– Спроси, как его зовут, – девушка прижала руки к груди, – Надо же хоть что-то узнать и понять!

– Ща, – Пашка серьезно кивнул и, набрав в грудь побольше воздуха, с явным сомнением выдал, – Wie… wie heisst du?

Парень сглотнул, испуганно оглядел их и, сделав неловкую попытку отползти назад по лестнице, хрипло выдавил из себя:

– Volfgang.

– Его зовут Вольфганг, – перевела Тата, пожимая плечами, – Красивое имя для красивого парня.

– Спасибо, кэп, – буркнул ее брат и, хмыкнув, потер лоб, – Интересно, он не этот… не Амадей Моцарт? А то мало ли, вдруг мы столкнулись с музыкальным гением, а не проявляем должного почтения…