Док с сочувствием посмотрел мне в глаза, а затем привлек поближе к себе и попытался успокоить:

– Не надо понимать все так, буквально! Конечно, мы сохранили свой прежний склад характера. Но и память никуда не делась! Мы можем попытаться не повторять своих ошибок. Или хотя бы изменить какую-то часть подхода к жизни.

Заметив мою скептическую ухмылку, Кирилл нахмурился, но продолжал настаивать на своем:

– Ты же сама сказала, что события следуют за принятыми решениями! И не всегда напрямую! Ломая какую-то внутреннюю установку, ты, вполне, можешь сломать предопределенность в ходе событий.

Он немного помолчал, словно вспоминая что-то или подбирая аргументы. Затем его лицо прояснилось, и Док внимательно посмотрел на меня, а затем спросил:

– Насколько я помню, в прошлой жизни ты была в близких отношениях с Бароном, но судя по тому, что регулярно обращалась ко мне за противозачаточными средствами, заводить семью и детей, определенно не собиралась?

Я только молча кивнула, соглашаясь с его догадкой. И в самом деле, я не считала для себя возможным брать на себя ответственность за новую жизнь. Как ведущая, я должна была думать, прежде всего, о товарищах по команде, которых вела к намеченной цели. А если бы начала задумываться о собственной безопасности сильнее, чем о друзьях, то это бы обернулось катастрофой для стаи.

Кирилл улыбнулся и удовлетворенно кивнул в ответ:

– А в этой жизни ты, с самого начала, решила завести ребенка! И продолжаешь настаивать на своем решении, несмотря на возникающие нестыковки. Быть может, это поменяет ход судьбы, и не только твоей!

Робкая надежда шевельнулась в груди, разламывая ледяные тиски дурных предчувствий. Я должна была выжить, чтобы дать жизнь своему ребенку. Но тут же вспомнила, что уже наметила новую цель для себя и своей стаи. Мы были обязаны разобраться с тем, что заставляет души покидать пригодные к жизни тела. И бросить друзей в пути я не имею права!

– Я бы хотела на это надеяться! – со вздохом ответила я. – Но я, сама, не смогу жить, если защищая ребенка, подставлю под удар кого-то из друзей! Или если они, сами, начнут прикрывать меня и брать на себя более опасную часть работы. Цель-то им поставила я, мне и ответ держать.

Док скептически посмотрел на меня и парировал:

– А я бы посоветовал тебе, побольше работать головой и поменьше – кулаками! Хороший командир не тот, кто кидается в атаку впереди всех, а тот, кто заранее спланирует все с наименьшими потерями. В настоящий момент времени у тебя достаточно бойцов, чей военный опыт превосходит твой. Вот, и занимайся постановкой задач и поиском подходов к их осуществлению, а кулаками махать и другие сумеют. Тебе, в этом воплощении, судьба и так достаточно много других возможностей отвесила! За две недели ты уже двоих от грани оттащить сумела. И это, как я полагаю, еще не конец!

Он намекал на то, что мне удалось предотвратить уход за грань Мастера и Че.

Вспомнив о связном, я поинтересовалась:

– А как сейчас у Димки дела?

Док тяжело вздохнул:

– Все гораздо сложнее, чем я предполагал! Воспаление-то мы почти погасили, но, похоже, развивается какая-то атрофия в районе старого ранения. А с этим и сегодня справляться не очень-то умеют.

– Так значит, Че все-таки не сможет ходить? – с ужасом взглянув на него, прошептала я.

Я прекрасно помнила живой и непоседливый характер связного и не могла себе представить его навсегда прикованным к постели. Открытый и импульсивный Че всегда первым вставал на защиту справедливости, он грезил продолжением мировой революции, которая сделает счастливыми всех бедных и обездоленных. А еще Димка не мыслил свою жизнь без мотоцикла, он не только прекрасно управлялся с ним на любом дорожном покрытии, но и знал в нем каждый винтик. И все это у него, разом, отнял прыжок с моста за племянником.