Пока он рассказывал, мне показалось, что я откатываюсь назад во времени. Перед глазами всплывали яркие картины. Полыхающий ярким пламенем цыганский дворец, и свистящие вокруг пули… Тяжелое тело Соболя, бросившее меня на мраморную лестницу. Перепачканные сажей лица Алешки и Барона, которые выносят меня из огненного моря. Вот, я лежу в лаборатории, у Дока, и чувствую, как с каждой каплей крови, из меня уходит частичка жизни. Странные, полукруглые, каменные своды над головой. Блестящий медальон в руке Кирилла и тяжелый запах горящих благовоний. И приближающийся шепот странных голосов.

И вдруг я осознала, что картины становятся очень реальными, а шепчущие голоса – совсем рядом.

– Я не хочу опять туда, Мастер! – с трудом, прошептала я непослушными губами. – А голоса снова рядом!

Даже сквозь розовый туман, заволакивающий мои глаза, я увидела, как побледнело его смуглое лицо.

– Не смей уходить! – отчаянный крик Мастера резанул мне уши. – Держи ее, Алешка!

А затем резкая боль пронзила мою шею, это Мастер надавил на какую-то болевую точку. Туман, на время, рассеялся, и я увидела отчаянные глаза Хорька, который тряс меня за плечи:

– Не уходи, Инь! Не оставляй меня, пожалуйста! Я не могу тебя опять потерять!

Я очень хотела сказать, что тоже не хочу расставаться с ним, но губы не слушались. И только глаза цеплялись за его взор, как мои слабеющие пальцы – за его руку. И я бы, наверное, не удержалась, но тут, откуда-то, возник Док и, с размаху, всадил мне в грудь шприц.

– Я должен был догадаться, что в этом хилом теле слишком мало сил! – прорычал он. – И Рысь расходовала их, на всю катушку! А вы-то куда смотрели?

Внезапно оказалось, что я лежу на полу, и Кирилл давит мне на грудь. А губы Алешки прильнули к моим. Мне показалось, что он хочет меня поцеловать, и я попыталась ответить ему, но оказалось, что он, просто, вдувает в меня воздух. Мне это не очень понравилось, тем более, что лежать на полу было неудобно и жестко. И неприятно саднила спина. Я попыталась оттолкнуть руки Кирилла, вывернула голову набок и выкрикнула:

– Да, отпустите же меня! Мне спину больно! И дышать я сама могу!

И ужасно удивилась, увидев, что не только у Алексея, но и у Кирилла на глазах блестят слезы.

– Похоже, она, и в самом деле, вернулась! – услышала я голос Мастера и поняла, что это его ладони прижимаются к моим вискам.

– Как ты нас напугала! – пробормотал Кирилл, оставляя в покое мою грудную клетку.

А Алексей подхватил меня с пола и крепко прижал к своей груди.

Через пару минут я лежала в соседней, крохотной, спаленке, принадлежавшей ранее сыновьям Мастера, а Кирилл, тихонько ругаясь на меня и всех остальных за вопиющую беспечность, прилаживал к моей руке систему капельницы.

– Я так и не поняла, что со мной произошло! – заявила я, глядя на Мастера, стоявшего неподалеку.

– Похоже, что я, своими воспоминаниями, всколыхнул и твою память. И ты нащупала канал в тонкий мир, откуда совсем недавно выбралась. И едва не скатилась туда снова! – смущенно улыбнувшись, ответил тот. – Как только ты немного окрепнешь, начну обучать тебя правильной медитации и контролю сознания, чтобы такое не повторялось. Туда-то попасть легко, а вот, выбраться – не очень!

– В ближайшие пару недель – никаких тренировок! – безапелляционно заявил Док. – Только отдых и усиленное питание! А сегодня ночью, пускай, тебя кто-нибудь покараулит, пока я с Дмитрием возиться буду. Ему пора антибиотики вводить, чтобы твои усилия даром не пропали.

– Пусть, тогда со мной Хорек посидит! – попросила я, нашарив глазами его расстроенное лицо.