– Ты была их ведущей в этом мире, вот, они и последовали за тобой и в другом, – сказал он, внимательно оглядев меня, как будто услышал невысказанный вопрос.

– Как там Че, Мастер? – спросил подошедший Кирилл, пожимая ему руку.

Они начали разговор, полный медицинских терминов, а я двинулась в дом. Когда-то это было довольно уютное жилище, где Мастер обитал вместе со своей старенькой мамой, безуспешно сватавшей сыну молоденьких татарских девушек, в надежде понянчить внуков. А он постоянно отказывался. Но судя по прозвучавшему в рассказе Волка имени, Мастер, все же, женился. И я даже знала на ком. Розой звали одну из его юных учениц, не входивших в нашу Структуру. С ними он восточной философией, а также духовным и телесным самосовершенствованием занимался, в противовес тому, что нас исключительно, как воинов, натаскивал.

Но теперь дом выглядел совсем обветшавшим и заброшенным, несмотря на то, что тут, явно, пытались наводить чистоту. Видимо, со своей семьей и у Мастера что-то не заладилось.

Решив отложить эти вопросы на потом, я прислушалась к тому, о чем рассказывал Кириллу Мастер.

– Ранение, которое Дмитрий получил в Афганистане, я успел, всего лишь, подлечить, заложить основу выздоровления, – говорил он, подводя итог. – Необходимо было длительное и аккуратное восстановление, но меня уже не было с ними. Жизнь в дороге, которую ваши друзья вели все эти годы, здоровой не назовешь. Постоянные физические перегрузки и простуды! Болезнь должна была однажды вернуться. Но если бы все начиналось постепенно, то было бы проще остановить процесс. А тут Дмитрий нырнул в ледяную воду и вытащил парня с пятнадцатиметровой глубины! Удивительно, что он сразу в кому не впал. Я сумел остановить его уход в ту ночь, но ваш друг совершенно не желает бороться за свою жизнь! Он даже отказался возвращаться домой, боится посмотреть в глаза своей сестре и сказать, что не уберег ее сына. Бедная женщина, и так, растила его без отца, а теперь осталась совсем одна. И мой ученик не может найти в себе душевных сил, чтобы сказать ей об этом!

– Я понял, что твориться с его душой, а что творится с его телом в данный момент? – прагматичный Док задает профессиональные вопросы, пытаясь нащупать путь к спасению.

– Температура перевалила за сорок, и мне не удается ее сбить! – пожаловался Мастер. – Дмитрий постоянно теряет сознание, и я боюсь, что он не доживет до утра. Мне кажется, что он сознательно уходит от нас!

– Я попробую его удержать! – заявила я, повернувшись к Мастеру. – А Док, тем временем, отыщет нужные лекарства!

А затем открыла пошире дверь и шагнула в спальню. Здесь царила полутьма, свет давала лишь слабенькая настольная лампа, стоявшая на тумбочке, у кровати. Стойкий запах лекарств смешивался с запахом болезни и пота. Че лежал на спине, на старой кровати, мне был виден его профиль. Я оценила правоту Алекса, сказавшего, что наш связной почти не изменился. Невысокая мускулистая фигура, скуластое лицо и жесткие темные волосы, теперь изрядно подернутые сединой. Но все равно это был тот самый Че, мой верный друг и надежный товарищ, не единожды вытаскивавший меня из безнадежных ситуаций. Дмитрий был одним из двух связных, приданных нашей Стае, чтобы эффективнее осуществлять связь между подразделениями Структуры, охватывавшей своими щупальцам весь наш город. В те далекие теперь семидесятые не то, что сотовых телефонов не было, стационарные-то далеко не в каждой квартире имелись. А связным, которые собирались на одной небольшой автобазе, были выданы от Структуры мотоциклы, чтобы могли быстро оповестить членов боевых подразделений, куда и когда им надлежит прибыть.