– Только клубника какая-то бездушная, словно искусственная! – вздохнула я, откусывая половину громадной ягоды и вспоминая маленькие, душистые, клубничинки с бабушкиной дачи.

– Но изменившаяся еда здесь, похоже, меньшее из зол! – заметил Кирилл, глядя из окна на город. – И прежде чем снова выбираться на улицу, я бы хотел разобраться в обстановке. А в доме – ни одной газеты! И какой из всех, этих, экранов – телевизор, тоже непонятно!

– Ну, это мы запросто определим! – воскликнул неунывающий Герка и кинулся в соседнюю комнату, уставленную непонятной аппаратурой.

В прошлой жизни он души не чаял во всякой электронике, даже цветомузыку в доме у Волка сам собрал.

– Пальцы берегите! – посоветовала я, видя, что и Юрий намылился в ту же сторону.

– Пойду и я с ними, поковыряюсь! – предложил Барсук, отставляя свою чашку.

Соболь только кивнул и, запихнув в рот последний кусок хлеба, заторопился следом.

– Ребята удивительно легко приняли случившееся! – задумчиво отметил Док, проводив их взглядом. – У меня, так, абсолютно, душа не на месте!

Он продолжал стоять у окна, медленно попивая кофе и разглядывая изменившийся пейзаж.

– А парни, и раньше, не особо-то задумывались над высокими материями, – напомнила я, подходя к окну и усаживаясь на подоконник. – Для них главное – то, что они снова живы. А жить – всегда лучше, чем не жить. Или, хотя бы, интересней!

От этих слов у меня, прямо-таки, мурашки пробежали по спине. Я случайно произнесла любимую присказку Волка! Я вскинула глаза на Кирилла, пытаясь правильней облечь в слова свою мысль, но он меня опередил:

– Я знаю, о чем ты подумала! Для меня, самого, загадка, почему здесь оказались именно мы, вшестером! И, по логике вещей, Алекс тоже должен быть где-то здесь! Если твоей душевной силы и боли хватило на то, чтобы утянуть за собой неопределившиеся души погибших ребят, и меня, заодно, то странно, если бы тебя не услышал Алекс!

– Я, сама, об этом все время думаю! – тяжело вздохнула я. – Быть может, тебе в тот, первый, раз что-то не удалось?

Кирилл с сомнением покачал головой:

– Когда я принес тебя в бункер, его тело было все таким же, каким я его оставил, и очень похожим на твое. В вас не было жизни, но и разложение не наступало. Я понадеялся, что дух его, по-прежнему, привязан к телу, и если я, на этот раз, все сделаю правильно, то мы, вместе, прорвемся в следующую жизнь.

– А где и как ты собирался с ним встретиться? – спросила я. – Мне-то ты точно обозначил место встречи!

– Ему я тоже указал на дом с часами! – печально усмехнувшись, ответил Док. – И все это время, с его ухода до нашего, приходил туда в 5. 40 утра. У меня была надежда, что его дух сумеет оживить кого-нибудь, например, впавшего в кому парня. И тогда он придет ко мне на встречу. А когда я собрался уходить, вслед за тобой, то назвал место встречи Мастеру. Он не был согласен с тем, что я делал, но считал, что попытать удачи – право каждого.

– Значит, по меньшей мере, один живой человек должен знать о нашем уговоре! – с воодушевлением воскликнула я.

– Не забывай, что прошло уже тридцать лет! – с сомнением покачал головой Кирилл. – Все могло сильно измениться! Он мог уехать куда-нибудь или…

– Насколько я знаю Мастера, он никуда бы не уехал из города, пока здесь стоит этот дом! – прервала я его. – Мастер всегда держал свое слово!

– Он мог и умереть, Инь! – тихо прошептал Док.

– Тогда, я уверена, он пошел бы за нами! – заявила я, твердо уверенная в своей правоте. – Во всяком случае, нам стоит попытаться, с неделю, покараулить под часами. И не только утром, но и вечером, ведь часы показывают верное время два раза в сутки!