Я промокаю волосы полотенцем, расчесывая их пальцами. Заимствую у Марины спрей для волос и привожу себя в порядок. Насколько это возможно сейчас.

Вчера, когда я осталась один на один со своей болью в холодном сыром паркинге, я четко поняла для себя. Нужно что-то менять в жизни, но больше я так жить не хочу. А как по-другому понятия не имею. Но мне как минимум нужны будут деньги, чтобы жить. Потому что брать деньги у родителей, а тем более оставаться на попечении Андрея — я не собираюсь.

— Ты будешь кофе или чай? — Марина отвлекает меня от мыслей.

— Давай кофе с молоком, — киваю ей, — Покормишь? Я не ела со вчерашнего утра.

— Конечно, Евушка. Что за вопросы?

За завтраком мы разговариваем на отвлеченные темы, все, что угодно, лишь бы не обсуждать произошедшее. Мне хватило вчера разъяренной Марины, что порывалась поехать к мужу и расцарапать ему лицо. Она реально это сделала бы без проблем.

— Ев, — она со звоном откладывает вилку в сторону, — Не могу я делать вид, что все нормально! Нужно что-то решать.

— Например, что ты предлагаешь? — горько усмехаюсь, облизывая ложку с десертом.

— Ну у вас как минимум есть совместно нажитое имущество, поэтому ты смело можешь претендовать на квартиру. На машину. Да и в целом на первое время должно денег хватить.

Пока Марина рассуждает, я молчу, опустив голову вниз. Ни черта у нас нет. Вернее у меня. Потому что я была глупой влюбленной девочкой, которая доверчиво смотрела мужу в рот, думая, что он БОГ.

— Что такое? — она прищуривается, ощущая мое замешательство.

— У нас есть брачный договор, — прикусываю нижнюю губу, больно впиваясь зубами в потрескавшуюся кожу, — В случае развода, я не могу ни на что претендовать.

— И ты это подписала, Ева? — Марина громко восклицает, взмахивая руками.

— Конечно. Так хотел Андрей.

А я хотела за него замуж.

— Капец... Хотя нет. Полный пиздец, Ева. Вы вообще на каких условиях то женились? Он тебя покупал что ли?

Ее слова больно обжигают, но если так подумать, то он просто хотел себе спокойную, услужливую жену. После тяжелого разрыва ему нужна была тихая гавань. И он получил ее в виде меня.

Кто же знал, что его любовь к той самой не затихла. Кто же знал, что она вернется в его жизнь, когда в ней уже буду я.

— Мне ничего от него не нужно, Марин. Пусть живет со своей Олей, сыном. И пусть будет счастлив, — как бы я не пыталась себя убедить, что буду счастлива за них, боль пожирала изнутри по маленькому кусочку, — А мы как-то сами справимся.

Кладу руку на живот и поглаживаю его. Конечно, там пока еще совсем малюсенькая жизнь, но я уже очень сильно люблю этого ребенка.

— Оля эта, сучка, да и Андрей твой испортили тебе жизнь. Пусть горят в аду.

Марина особо никогда не подбирала выражений. Поэтому ее агрессия меня не удивляет.

— Видимо у него не получилось забыть ее, а я не смогла заменить ее. Что ж, так случается.

— Мда, Ева, честное слово. Ты пытаешься оправдать их?

— Нет, Марин, — качаю головой, — Я просто не хочу опускаться до их уровня, унижая и строя козни. Лучшим способом будет — это игнорировать. Показать, что мне плевать.

— Но тебе не плевать, — замечает она.

— Нет. Но это останется со мной.

— Оля эта, конечно... Никогда не понимала, что он в ней нашел. Я видела ее один раз в клубе, пьяную вдрызг. Она вешалась на всех мужиков подряд, светя голой задницой. Мерзкая баба.

— Она просто любит свободу. Я как-то слышала разговор Андрея с его другом, он говорил ему, что остался бы с ней, если бы не ее свободолюбивый нрав. Но это было еще до нашей свадьбы.

— Да похер на нее. Ты лучше в сто раз, и если этот скот не оценил этого, то это его проблемы. Такая как ты точно не останется одна.