Дима слишком шумно вздохнул в трубку.

– Случилось. Я весь день до тебя пытаюсь дозвониться, – взволнованно упрекнул он. – Слушай меня внимательно, Катюш. Ты двери никому не открывай и, если че, в полицию сразу звони! Эти уроды… они, короче, опять объявились. Выцепили меня на дороге, боюсь, как бы к тебе не заявились.

Я закусила щеку и с силой зажмурила глаза.

– Твою мать, – вырвалось само собой, а по внутренностям вспышкой спустилась колючая дорожка. – Что… что они тебе сказали?

– Ой, сестренка, – измождено произнес друг брата. – Опять за Мишку че-то выяснить пытались, никак в покое не оставят, п**орасы. Думают, что кто-то суетится за него.

Внутри меня как будто леска натянулась, только дернись – и разрежет пополам. Этого я и боялась... Насколько близко теперь Дима к тому, что происходит на самом деле?

– А... ты что-нибудь знаешь об этом?..

– Да ты что, я вообще не понял, о чем речь! Конечно, пытался выйти хоть на кого-то, да нихрена не добился... Даже стыдно было тебе рассказывать.

– Ясно, – выдохнула еле слышно и ощутила робкий прилив облегчения. – Господи… Когда это кончится?

– Слушай, может твой братишка друзей там нашел? Бог его знает, – неуверенно предположил Дима.

– Может, – глухо отозвалась я.

Надеюсь, ты никогда не узнаешь, каким путем.

– Катюш, ты в порядке? – насторожено спросил он. – На работе что-то случилось?

Случилось.

– Угум. Клиент один попался. Нехороший…

– Может, тебе к родителям поехать? – последовало осторожное предложение. – Я к ним на неделе заезжал, они переживают за тебя.

– Да, я знаю, – стыдливо признала. – Просто редко видимся, поэтому они многое себе надумывают. Но на днях обязательно наведаюсь, – я сразу уловила направление мыслей Димы, а потому не забыла резонно заметить: – Дим... если они захотят, они меня и там найдут.

И ему нечего было мне возразить, поэтому в нашем разговоре возникла пауза.

– Может, мне приехать? – озвучил он крайний вариант. – Побуду с тобой, все же будет спокойнее...

– Да брось ты, – слишком резко возразила я. – Ни к чему это. Даже если "эти" объявятся, мне все равно сказать им нечего. А у тебя жена еще не то подумает.

– Прекрати, Кать.

– Не переживай. Если что, я знаю куда звонить.

Мы попрощались на неуверенной ноте, но и без того разговор оставил после себя неприятный осадок. А еще на меня накатила такая усталость, что даже на мысли сил не было. После собственного вранья я чувствовала себя выжатым бельем в центрифуге. И ведь можно было рассказать, что ко мне уже наведались. Но я как будто на воду дула, чтобы максимально увести Диму от подозрений. Ни в коем случае он не должен был догадаться, что я как-то причастна к этому. А если бы я начала рассказывать истинное положение вещей, обязательно бы выдала себя в какой-то момент.

Вся решительность на спасительный звонок также куда-то испарилась. Вместо этого пришла непоколебимая уверенность, что все это бессмысленно. Как будто я взглянула на ситуацию под другим углом, более хладнокровным и трезвым. Арбатов может ведь вообще не поднять трубку... А если уж я и решусь что-то сказать, то лучше сделать это при встрече.

Часы показывали десять, когда я пришла на кухню с пачкой противозачаточных. Руки холодели и немного тряслись от волнения, но я не сомневалась. Вытащила их, как только сделала тест. Зачем-то… как будто он мог что-то показать. Но так совести было спокойнее. Тем более в наше время многие годами не могут забеременеть, так какова вероятность, что у меня что-то будет после двух раз?

Я приняла одну таблетку, как сказали в аптеке, и запомнила время. Конечно, такие средства лучше бы принимать в определенный день цикла, но я выбрала быстрый старт. Мне нужно было хоть что-то решить прямо сейчас.