Кара оглянулась, чтобы убедиться, что Грейс не подслушивает.

– Ответы на вопросы о «Вулькере», – шепнула она.

– Понятно! – так же шёпотом ответил Тафф. Он помолчал. – А что такое «Вулькера»?

– Извини, забыла тебе сказать. Бетани говорила, что так называется гримуар принцессы.

– Ну вообще! – буркнул Тафф, пораскинув мозгами. – Теперь, оказывается, у него ещё и имя отдельное есть. Как будто он и без того был недостаточно жуткий.

Башня была такая высоченная, что шею вывихнешь, пытаясь разглядеть вершину. От земли – к перемычке между нижней и верхней половинами, где в каменной стене виднелась деревянная дверь – протянулась винтовая лестница. В некоторых местах кладка начала рушиться, обнажая глубокие царапины: как будто некий зверь пытался когтями проскрести себе дорогу внутрь.

– Подожди тут, девочка, – сказала Кара Тенепляске, похлопав кобылу по боку. – И ты тоже, – велела она Дарно.

Волк, не обращая внимания на слова Кары, затрусил вверх по лестнице. Его долгом было защищать Кару, нравится ей это или нет.

– Поглядите на Врестоя! – воскликнул Тафф.

Йонстафф прыгал из стороны в сторону – снова бодрый и энергичный. Однако в глаза Каре бросилось не это.

Хвост-маятник Врестоя мотался из стороны в сторону.

– Ничего не понимаю! – растерялся Тафф. – Я-то думал, его хвост движется, только когда время движется!

Воздух вокруг башни оставался застывшим, и их голоса звучали странно приглушённо. Однако позади, на дороге, время явно ожило: шелестела листва, качались ветки. Сова взмыла с макушки дерева и спикировала вниз, чтобы схватить зазевавшегося грызуна.

– Внутри башни Песочных Часов время и так стоит, – догадалась Кара, – а мы, вероятно, находимся достаточно близко, и на нас это заклинание тоже действует. Так что здесь Врестою ни к чему пускать в ход своё могущество.

Однако мысленный мостик между ними по-прежнему держался. И хотя Кара успела полюбить дружелюбного зверя, она понимала, что удерживать его дольше необходимого опасно.

– Ну что, – сказала Кара, – пора нам прощаться!

Она наклонилась, чтобы Врестой мог лизнуть её в нос. Из пасти у йонстаффа пахло утренней росой, в точности как она и воображала. Пока Тафф чесал пса за ухом, Кара встряхнула мысленный мостик. Пиявки отпали, и всё сооружение рассыпалось в пыль.

Врестой исчез.

– Жалко, что нельзя было оставить его себе, – вздохнул Тафф. – Он мне ужасно нравился.

– И мне тоже, – сказала Кара.

Стоило им начать подниматься по лестнице, как раздался дребезжащий грохот, словно кто-то тряс решётку огромных ворот, и деревья, поля, небо – всё исчезло, сменившись беззвёздной ночью, простиравшейся во все стороны, насколько хватало глаз.

– Где мы? – спросила Грейс.

– Мы не «где», – поправил Тафф. – Мы «когда».

– Ну хорошо. Так когда же мы?

– Понятия не имею.

Несмотря на темноту, ступеньки было видно вполне отчётливо, как будто башня излучала свой собственный свет. На небольшом клочке земли, что всё ещё продолжал существовать у подножия лестницы, гарцевала очень нервная Тенепляска.

«Мужайся, – сказала кобыле Кара, – я скоро вернусь».

Она очень надеялась, что это правда.

Лестница, обвивающая башню, знавала лучшие времена. Несколько раз детям приходилось перепрыгивать обвалившиеся ступеньки или пробираться по самому краешку. К тому времени, как они наконец добрались до входа, все ужасно вымотались. Колени у Кары тряслись и подкашивались, но она понимала, что её усталость – пустяки по сравнению с тем, каково пришлось Грейс, опиравшейся на палку на каждой ступеньке.

Дверь в башню оказалась открыта.

Воздух внутри был холодный и сырой, как в пещере. Круглый зал освещали факелы: их немигающее пламя давало света ровно столько, сколько необходимо, чтобы разглядеть полки, сплошь уставленные часами. Там были сотни, а может, даже тысячи механизмов всех мыслимых форм и размеров. У большинства имелись часовая и минутная стрелки и обычный циферблат, но некоторые – особенно те, что на верхних полках, – вообще не были похожи на нормальные традиционные часы: золотое кольцо, вращающееся на втором из пяти деревянных валов; песочные часы из трёх отделений, частично заполненные какой-то жижей; пара красновато-бурых коробочек с подписями «ПОТЕРЯННОЕ ВРЕМЯ» и «СЭКОНОМЛЕННОЕ ВРЕМЯ».