– Проклятье!

– Я принесу промокательной бумаги, сэр, – произнес, не оборачиваясь, Вилликинс. Пока Ваймс вытирал кровь, дворецкий продолжил: – Хотелось бы воспользоваться этой возможностью, сэр, чтобы поднять вопрос чрезвычайной важности…

– Да? – Ваймс тупо уставился на красные лосины, которые, судя по всему, были основной составляющей парадного мундира.

– С великим сожалением должен сообщить, что прошу предоставить мне отпуск на неопределенный срок, сэр. Хочу присоединиться к «цветастым».

– К кому ты хочешь присоединиться? – Ваймс принялся рассматривать рубашку с брыжами. А потом мысль догнала слух. – Ты что, солдатом решил заделаться?

– Говорят, Клатчу пора преподать суровый урок, сэр. Никогда не было такого, чтобы Вилликинсы не откликались на зов родины. Думаю, тяжелая пехота лорда Вентурии мне подойдет. У них особенно привлекательные мундиры, сэр. Красно-белые. С золотыми пуговицами.

Ваймс натянул сапоги.

– У тебя ведь есть опыт участия в военных действиях?

– Нет, сэр, откуда? Но я быстро учусь, сэр, и умею обращаться с пилкой для резьбы по дереву. – На лице дворецкого застыло выражение патриотической готовности.

– Мы смело в бой пойдем, стало быть? – осведомился Ваймс.

– Именно так, сэр, – ответил Вилликинс, истово полируя церемониально-выходной шлем.

– И ты действительно готов вступить в рукопашную с дико визжащими клатчскими ордами?

– Да, сэр. Если до этого дойдет, сэр, – подтвердил Вилликинс. – Вот, сэр, возьмите, теперь он отполирован как следует.

– Говорят, там много песка.

– Это правда, сэр. – Вилликинс закрепил ремешок шлема под подбородком Ваймса.

– А еще там каменисто. Очень каменисто. Кругом одни камни. Да и песок тоже.

– Думаю, вы правы, сэр, местность там суровая.

– И ты, Вилликинс, наденешь красно-белый мундир, возьмешь свою пилку для резьбы по дереву и с радостью пошагаешь в эту страну пыли цвета песка, камней цвета песка и песка цвета песка?

– Осмелюсь добавить, сэр, мундир с золотыми пуговицами, сэр, – горделиво выпятил челюсть Вилликинс. – Да, сэр. Если потребуется.

– Слушай, я вот нарисовал тебе картину… Тебе не кажется она странной? Как будто в ней что-то не то?

– Простите?

– Не обращай внимания. – Ваймс зевнул. – Нам будет тебя недоставать, Вилликинс.

«А вот некоторые другие его достанут. Причем легко, – мысленно добавил он. – Со второго выстрела точно».

– О, лорд Вентурия говорит, максимум к страшдеству все закончится.

– В самом деле? Кто бы мог подумать. А я и не знал, что все уже началось.

Ваймс сбежал по лестнице – и влетел прямо в густое облако карри.

– Мы вам немного оставили, сэр, – сообщил сержант Колон. – Когда парнишка принес еду, вы спали.

– Сынок Гориффа, – уточнил Шнобби, гоняя по жирной тарелке упорно ускользающее зернышко риса. – Хватило на полкараула.

– Вот они, преимущества государственной службы, – кивнул Ваймс и заторопился к двери.

– Хлеб, маринованные манго и прочее, все как положено, – довольно сообщил Колон. – Я всегда говорил: для вонючего заграничника Горифф не так уж плох.

Лужа горящего масла… Ваймс застыл у двери. Взрослые и дети, жмущиеся друг к другу… Он вытащил часы. Двадцать минут одиннадцатого. Если бегом, то…

– Фред, ты не мог бы подняться ко мне в кабинет? – спросил он. – Дело на две секунды.

– Само собой, сэр.

Ваймс провел сержанта в кабинет и закрыл дверь.

Шнобби и остальные стражники напряженно прислушивались, но не услышали ничего, кроме тихого бормотания.

Дверь отворилась снова. Ваймс спустился по лестнице.

– Шнобби, через пять минут, как я уйду, отправляйся к Университету. Я хочу оставаться на связи, но будь я проклят, если возьму в руки голубя, пока я в этом мундире.