Сержант Колон был широко образованной личностью. Он посещал школу под названием «Мой Отец Всегда Говорил», а также колледж «Ясно Дело, Так И Есть», а к описываемому периоду с отличием окончил университет «Как Сказал Мне Один Парень В Трактире».

– Стало быть, ты считаешь, что в бою с ними мы отличимся без проблем? – спросил Шноббс.

– Конечно, у нас же совсем разный цвет кожи, – веско сообщил Колон. – По крайней мере, у меня с ними, – добавил он, внимательно изучив разнообразные оттенки капрала Шноббса.

Вряд ли на Плоском мире существовало хоть одно живое существо того же цвета, что и капрал Шноббс.

– Констебль Посети довольно-таки смуглый, – согласился Шноббс. – Но я что-то не замечал, чтобы он от кого-то удирал. Скорее наоборот: если есть хоть малейшая надежда всучить какому-нибудь простофиле религиозный буклет, старина Горшок вцепляется в беднягу прям как терьер.

– А вот омниане на нас больше похожи, – возразил Колон. – Горшок же омнианин. Конечно, он не без странностей, но в целом очень похож на нас. Частями тела, ну и так далее. А вообще, клатчца сразу можно узнать по тому, насколько часто он употребляет слова, начинающиеся с «ал». Верный признак. Ведь именно клатчцы придумали все слова на «ал». К примеру, ал-коголь. Понятно?

– Так это они изобрели пиво?

– Ага.

– Умно.

– Да при чем тут умно? – Сержант Колон лишь сейчас осознал, что допустил тактическую ошибку. – Просто им повезло.

– А что еще такого они открыли?

– Ну… – Колон порылся в памяти. – Есть еще ал-гебра. Это вроде когда к цифрам еще буквы всякие пишутся. Для… для тех, кто цифры плохо понимает.

– Че, правда?

– Абсолютная, – кивнул Колон. Теперь, когда он снова ощутил под ногами твердую почву, в его голосе значительно прибыло уверенности. – А еще один университетский волшебник как-то рассказал мне, что есть такая штука, «ничего», ну, ты наверняка знаешь, так вот, ее-то клатчцы и придумали. А я его и спрашиваю: «Как так? То самое ничего?» – «Ага, – говорит. – Это и есть их большой вклад в архиметику. А именно – ноль».

– И в самом деле, похоже, не шибко умные люди-то, – заметил Шнобби. – Я вот тоже, к примеру, ничего не изобрел. Этак каждый может.

– К чему я и веду, – поддержал Колон. – Я этому волшебнику говорю: есть, мол, люди, которые придумали, допустим, четыре… или… или…

– …Семь…

– Точно, семь. Вот эти люди – настоящие гении. А ничего изобретать не надо. Оно и так есть. Клатчцы просто-напросто нашли его.

– У них там целая пустыня этого самого ничего, – согласился Шноббс.

– Во-во! Верно сказано. Пустыня. Которая, как известно всякому, представляет собой, в общем-то, ничто. То есть является для этих клатчцев естественным источником сырья. Верная мысль. А мы – мы гораздо цивилизованнее, у нас кругом много чего, и все надо считать, вот мы и изобрели числа. Это как… ну, еще, к примеру, говорят, будто клатчцы изобрели астрономию…

– Ал-трономию, – поправил Шноббс.

– Нет-нет… Нет, Шнобби, к тому времени они уже выучили букву «с» – скорее всего, у нас стырили… Короче, они должны были придумать астрономию, потому как на что еще им смотреть, если не на небо? Любой дурак может таращиться на звезды и придумывать им имена, так что называть это «открытием» будет чересчур. Одно дело – изобретать, и совсем другое – таблички с надписями развешивать.

– А еще, я слышал, у них целая куча всяких разных странных богов, – сказал Шноббс.

– Ага, и чокнутых жрецов, – поддержал Колон. – Их хлебом не корми, дай пену изо рта попускать. И во что только эти клатчцы не верят, буквально во всякую ерунду!

Протекла еще минута, в течение которой собеседники в молчании следили за действиями художника. Колон предвидел следующий вопрос и боялся его.