Советская авиация в 30-х годах, безусловно, отставала от авиации главного супостата СССР – Германии. В этом убедились во время войны в Испании, где Германия помогала Франко, и дала ему свою авиацию. Война республиканцев против фашизма была проиграна. Советская авиация показала свою несостоятельность. Реакция Сталина была однозначной – всех арестовать и… расстрелять.

Одним из первых репрессированных в 1937 г. был… Андрей Николаевич Туполев, человек масштаба Ренессанса! Его можно сравнивать с Леонардо да Винчи! 100 видов самолётов! Его арестовали 21.11.1937 года. И четыре года этот титан был в тюрьме и подвергался пыткам. И его жена Юлия Николаевна тоже была арестована.

На наш дом на Патриарших прудах обрушился шквал репрессий. Были арестованы и расстреляны друзья папы – директора авиазаводов: Г. Королёв, И. Кацва, И. Марьямов, Н. Харламов, И. Побережский. Это только те, о которых я знала. О чём помню и знаю, расскажу.

Папу первый раз арестовали летом 1938 года. Почти год он пробыл в тюрьме, в совершенно нечеловеческих условиях. И вдруг… папа вернулся. Я помню только этот короткий период общения с ним до его повторного ареста 4.06.1941 г. Ордер на арест был подписан самим Берия. После мук первого ареста папа был очень болен. Я помню, он лежал в клинике Первого Мединститута, где мы с Леной впоследствии учились. Моя сестра Лена, которая на 5 лет меня моложе, совсем не помнит папу, и это её боль на всю жизнь.

Впоследствии, когда мы познакомились с одним из друзей папы – С. Млынаржем, который был с папой в тюрьме, он рассказал: когда папа был в тюрьме, ему сообщили, что А. Н. Туполев потребовал его участия в работе секретного конструкторского бюро. Это было вскоре после начала войны. Несостоятельность советской авиации была подтверждена в самом начале войны. Тогда Сталин, видимо, спохватился. Директора главных авиационных заводов и авиаконструкторы к тому времени были репрессированы, а большинство уже расстреляно. Тогда возникла идея создания секретного, тюремного авиаконструкторского бюро. Вообще же, такие бюро были в СССР ещё в 30-х годах. В одном из них работал один из крупнейших советских авиаконструкторов Н. Н. Поликарпов.

К счастью в 1941 г. был жив А. Н. Туполев. История создания и работа в условиях «Туполевской шараги» – так назвал её сам А. Н. Туполев, очень интересно и впечатляюще описана в книге Л. Д. Кербера под этим названием. Папа, к сожалению, был очень болен и не смог работать в этом бюро. Но ему смягчили условия пребывания в тюрьме. 14 июля 1942 г. он умер в городской больнице г. Пензы. Его могилу разыскать не удалось. А 23 февраля 1942 г. (в разгар войны!) был расстрелян друг папы, тоже директор авиазавода – Борис Акимов. О семье Акимовых я напишу отдельно.

Я хочу сказать, что наша мама во все эти страшные годы, сделала всё, чтобы сохранить в нас любовь и восхищение папой. Она не развелась с ним, как это делали многие другие жёны, она рассказывала нам о тех событиях из жизни папы и авиации, которые она знала и помнила. И всех удивляло, что на двери нашей квартиры была табличка «Г. З. Алмазов». Мама не сняла её, и она сохранилась на двери до сих пор.

Есть целый сюжет о нашей квартире, где мы продолжали жить в доме Наркомата авиационной промышленности. После первого ареста папы у нас отняли самую большую комнату в квартире. Там поселили семью Решиных, тоже репрессированных. Когда папа вернулся, комнату нам вернули. Потом, после второго ареста, её забрали снова, и мы 20 лет жили в своей же квартире в условиях коммуналки. Соседи менялись. Одной из них была семья Соболь, репрессированного работника авиационной промышленности, который чудом уцелел; его освободили, вероятно, по болезни. Подробности не знаю. Они были странные люди, вероятно, из-за такой трагедии. Но как только началась реабилитация, поскольку он был жив, его сразу же реабилитировали. Надо сказать, что в первые годы реабилитации была даже попытка возвращать отнятые квартиры. И семье Соболь вернули их же квартиру в нашем доме. Но очень быстро власти поняли, что в реальности возвращение квартир практически невозможно, и это решение отменили. Наша мама была так запугана, что она даже боялась подавать запрос на папину реабилитацию. Решение об этом мы получили из Министерства авиационной промышленности (а, может быть, из Верховного суда, точно я не помню). Когда это произошло, вернуть комнату было уже невозможно. Нашими соседями после семьи Соболь была прекрасная семья Савчуков. Иван Леонтьевич работал в авиационной промышленности, его жена Анастасия Васильевна была врач. У них был сын Юра – ровесник Лены. Нам с ними было очень комфортно. Анастасия Васильевна всегда мечтала о девочке и очень любила нас с Леной.