– Все на землю!!! Легли все, я сказал!!!

И неизвестно, чем бы вообще все это закончилось, но в этот момент как раз прибыл вызванный по поводу нашего появления оперативный дежурный – целый подполковник, и с ходу опознал Петрушина и Костю. Оказывается, служил с ними вместе.

– Вам лучше уехать, – посоветовал дежурный. – Тут сейчас такое творится – не до вас…

Что именно творится, подполковник объяснять не пожелал – замялся, а на заявление Иванова о том, что нам необходимо срочно переговорить с Братковским, нервно дернул ртом и сообщил, что это невозможно.

– Вот же черт… Но почему? У вас что, внезапно карантин ввели?!

Подполковник покачал головой и заметно напряг извилины, подбирая слова для доходчивого объяснения. А пока он собирался с мыслями, из тамбура КПП дежурный поинтересовался, не полковника ли Иванова группу тут задержали?

Точно, это мы! А с какой целью интересуетесь?

– Начштаба звонил. Сказал, что если это Иванов – пусть быстренько топает со всей оравой к узлу связи. Там военный прокурор, весь горит желанием пообщаться.

– Не понял… – у Иванова в буквальном смысле челюсть отвисла. – А с какого боку тут прокурор?

– В общем… У нас восемь «двухсотых», – собравшись с духом, отчеканил оперативный. – Братковский, с ним четверо особистов и трое связистов. В общем, все, кто был в здании узла.

Вася с Петрушиным синхронно присвистнули – на два тона, у остальных как минимум на минуту пропал дар речи. Новости, сами видите – оторви да брось. Жизнь с каждым часом становилась все насыщеннее.

– А Руденко? – резонно поинтересовался Петрушин. – А даги?

– В отпуске Руденко, – буркнул оперативный. – Если командировки отметить – к Дышлюку. А какие-такие даги?

– То есть на узле его не было?!

– Кого не было?

– Да Руденко же!

– Если это шутка, то я чего-то не догоняю, – оперативный устало вздохнул и укоризненно посмотрел на Петрушина. – Я сказал: все, кто был на узле, – «двухсотые». Шестеро особистов и двое связистов. А Руденко давно уже в отпуске…

Бойцы мои в грязь лицом не ударили, все сделали как надо. Трупы выгрузили через окно и пропали как минимум на пару часов. Когда вернулись, занялись уборкой. К утру в номере был идеальный порядок – думаю, даже самому дотошному эксперту трудно было бы наскрести что-нибудь для анализа. Ильяс, правда, продолжал по инерции права качать. Когда я спросил, куда они пристроили наших приятелей, он пожал плечами и ответил:

– А тебе это зачем? Ты ж сказал – «сами, это ваше дело, где и как»…

– Да, сказал. Но если ты забыл, напомню – я вами командую и несу ответственность за каждый ваш неверный шаг.

– Неверный?!

– Если в колодец канализации, что в сквере напротив, придется перепрятывать. А это целое дело.

– Ну убил! – обиделся Артур. – Ты нас за кого держишь? Что ж мы, по-твоему, даже трупы не в состоянии спрятать? Зачем тогда согласился с нами работать? Сказал бы сразу – не подходят, давайте других…

– Значит, не в люк?

Бойцы внимательно посмотрели на меня, переглянулись и прыснули.

– Может, хватит прикалываться?

– Может, и хватит…

Перед тем как подсесть на закорки к контрактникам, мы, естественно, осмотрели местность. Это одно из основных правил диверсанта: если есть возможность, обязательно как можно тщательнее изучи подступы к объекту, на котором тебе предстоит работать. Люк в сквере хорош для укрытия только с первого взгляда: вроде бы в кустиках, скрыт от посторонних глаз и в то же время рядом, далеко тащить не надо. Со второго взгляда видно, что на крышке свежие царапины, тропинка к люку протоптана основательная. Открывать не стали, но и так понятно – часто пользуются.