А тут – горе, я и про любовь-то думать забыла! На стройке в бытовке баллон газовый взорвался, отца сразу… а мама ещё две недели в больнице умирала. Я – девчонка совсем, восемнадцать лет, родственников никого нет… И похороны устраивать, и за мамой в больнице ходить, как выдержала тогда, сама не понимаю!

Пока в себя от этого ужаса пришла, Люська с Димой уже расписались, и он к ним жить перешёл (его родители то ли на Камчатке, то ли в Норильске жили). Мне, конечно, институт пришлось бросить, нужно было на хлеб зарабатывать. Устроилась я в общежитие вахтёром, вот всю жизнь и сижу на посту.

У Новиковых вскоре девочка родилась – Танюшкой назвали – так Люська даже в декретном сидеть не стала. Родители-профессора няню наняли, а она дальше в институте училась. Димка повозмущался маленько, что, мол, не годится ребёнку с чужим человеком расти, но разве против большинства пойдёшь? Я так и общалась с ними, иногда даже с Танечкой оставалась в выходной. Чувство моё куда-то глубоко запряталось… А уйти совсем? Да оно и сейчас никуда не ушло…

Димка быстро в гору пошёл – ещё тридцати не было, а он уже кандидатскую защитил. Людмила в другом институте на кафедре пристроилась. И жили они вроде неплохо. Сломалось всё после того, как Сережа родился. Танюшка тогда в школу ходила, разница большая у них в возрасте. Дима так обрадовался рождению сына, думал, что и Люська теперь семье больше времени отдавать будет, а она снова няню наняла… Ссориться не ссорились, но стал он всё больше на работе задерживаться. А потом внезапно уехал в Америку на работу (хорошие-то специалисты везде нужны!), и аспирантку свою с собой прихватил, видимо давно уже любовь крутили. Через пару лет капитально там устроился и Танюшку к себе забрал.

По Люське я и не заметила, чтоб переживала она сильно – не было там никогда большой любви. Живут теперь с Серёжкой на пару, отец деньгами помогает, а уезжать из России сын отказался. Слышишь музыка? – тётя Нина кивнула головой в сторону стены, завешенной цветастым ковром. – Это у них, в соседней квартире. Наверное, к Сергею друзья пришли.

– Так вы замуж и не вышли? – за всю длинную речь хозяйки Рита в первый раз рискнула прервать её и сразу смутилась от своей бестактности.

– Да, вздумала один раз… Почти до свадьбы дело дошло, но как только с Димкой сравнила, кандидат этот в женихи мне такими мелким показался, что я быстренько его отшила. Так и стала одна жить. А после уж привыкла, не хотелось чужого человека в свою устроенную жизнь впускать… – тётя Нина снова притихла на минутку и вдруг заставила Риту вздрогнуть от неожиданности, вскрикнув совсем другим голосом, – ох, господи! Без пятнадцати двенадцать, а я тебя всё сказками угощаю!

И действительно, последний час уходящего года пролетел незаметно. За стеной беззаботно заливался голос незнакомого певца, в квартире сверху раньше времени начали танцевать – на беспощадный топот потолок отзывался жалобным скрипом.

– Давай-давай, моя хорошая, за стол, надо старый год проводить, как положено, скоро президент поздравлять будет.

Тётя Нина разлила по крохотным рюмочкам багровое вино и наспех произнесла небольшую речь, не забыв поблагодарить прошедший год за то, что хотя бы не принёс крупных неприятностей.

Изумительную красоту салатов не хотелось нарушать, но «генерал в юбке» скомандовал, и Рита быстренько наполнила свою тарелку.

Было что-то нереальное в том, что перед ней праздничные блюда, никогда не появлявшиеся на столе в доме родителей, что в квартире тепло и уютно, не пыхает вонючим дымом печка, не ломятся в дверь друзья отца, залившие глаза спиртом…