– Не исправишься, – так же тихо произнес в ответ главврач. – Я тебя, слава богу, не первый год знаю…

А потом была долгая кропотливая операция. Священник отказался от общего наркоза – не хотел терять контакта с реальностью, – а потому видел, каких трудов стоило Косте по кусочкам, стежок за стежком, стянуть обрывки кожи и плоти в одно целое. Потом его провели в палату и уложили на влажное казенное белье. А потом пришла Ольга, и по ее убитому лицу отец Василий сразу понял, что произошло что-то ужасное.

– Что стряслось? Ну, говори же!

– Кто-то опять в нижнем храме нахулиганил… – тихо сказала жена.

– Когда?

– Пока вы в область ездили…

Отец Василий соскочил с постели, обернулся простыней и выскочил в коридор.

– Куда вы, батюшка? – жалобно спросила Ольга. – Вы же раненый!

– Забери у сестры-хозяйки одежду, – жестко распорядился священник. – Я – в храм! – И прямо в простыне помчался к оставленному во дворе больницы «рафику».

Он домчался до храма в считанные минуты и, как был, в простыне рванулся к дверям нижнего храма. Оттуда бил желтый электрический свет, и он сразу увидел, что замок вывернут с мясом, а на ступеньках сидит, схватившись за голову, диакон Алексий.

Заслышав шаги, диакон обернулся.

– А-а, это вы батюшка… – печально сказал он. – Смотрите, что наделали… подонки…

Снова на полу красовались пентаграммы и странные знаки, снова иконы были сорваны со стен, а штукатурка была изуродована еще сильнее. Крестообразный косой орнамент покрывал все четыре несущие стены сплошным ковром. Словно сумасшедший скульптор вздумал придать нижнему храму безумный, языческий вид.

– Что это? – прикрыл рот руками священник.

– Не знаю… – так и не вставая со ступенек, покачал головой Алексий. – Я такого никогда в жизни не видел.

– Его надо поймать, – сжал челюсти отец Василий.

– Я тоже об этом подумал. Четыре дня в неделю отдежурить смогу, – со вздохом поднялся со ступенек диакон.

Священник благодарно взглянул на Алексия и подумал, что он, пожалуй, недооценивал преданность этого молодого человека церкви.

Около полутора часов отец Василий честно пытался заснуть, но убедился, что, несмотря на жуткое переутомление, не может думать ни о чем, кроме странных происшествий в нижнем храме. Злоумышленник определенно следил за ним и был прекрасно проинформирован об отъезде священника на областное ТВ. Его совершенно точно не интересовали иконы: в верхнем храме их было намного больше, и они были куда ценнее. Его столь же определенно не интересовали и драгметаллы: серебро на окладах осталось нетронутым. Определенно, и пентаграммы на полу, и косой орнамент на штукатурке имели ключевое значение, иначе он не повторял бы их раз за разом. Но что за магический обряд он исполнял в нижнем храме, оставалось тайной.

Соблазн предположить, что сегодняшнее покушение, как и то, когда ему порезали плечо, имеет отношение к этим орнаментам, был изрядный, но, поразмыслив, отец Василий признал, что нападение на него в нижнем храме, вероятнее всего, обычная случайность. Просто он помешал злодею исполнить свой план, а тот не хотел, чтобы его поймали за этим делом. Да и сегодняшняя погоня, скорее всего, просто совпала по времени с устроенным в храме вандализмом.

Он с трудом дождался утра и позвонил в патриархию. Отец Михаил оказался на месте и, внимательно выслушав коллегу, порекомендовал сделать фотоснимки нижнего храма и переслать ему. Однако выехать на место происшествия лично отказался.

– Вряд ли я смогу вам помочь в этом деле, ваше благословение, – мягко отвел он просьбу отца Василия. – Я никогда не сталкивался ни с чем подобным и просто не знаю, что это… Но вы можете обратиться в службу безопасности; подождите, я вам дам телефон.