– Вод как! Легко и просто! – проворчал злобно Марат. – Мистер Клей! ПВА! Питерский Вариант Ангажемента! Ах же, франт какой везучий! Такую знатную бабочку с ходу склеил! Для коллекции!

И тут же эти двое ласковое «ля-ля» развели. Раз-два: чудесная погода, три-четыре: белые ночи – нет мочи! Пять-шесть: нам вместе в одну сторону. Вот тебе и метр девяносто. Рост! Вот что главное для мужчины! Гвоздь успеха – это рост. Личности. А тут… гуляй себе, малой, продолжай, как говорится одиночное плавание. И не делай себе в отражение кислую лимонную морду. Держись за единственный фактор личности – характер. Конечно, истинный философ обязан уметь наслаждаться одиночеством, регулярно. Но сегодня Марату хотелось общения. До жути.

Но, похоже, провинциалку, «деточку-чулочки-в-сеточку» ждёт сегодня полный облом. Блондинчик-то приезжий, по всему видать. Дремучая провинция. ЧИП из очень дальних областей нашей необъятной! В мятых брючках и картонных ботинках! Человек Из Провинции! Сам был таким когда-то! Марат знает, сам приезжий!

Чип такой, микросистемный, на три команды: «найди! найди! найди!» сидит в башке любого провинциала. Стоп! Время на выход, то есть, – на выезд, на вылет! Конец временной, студенческой прописки! Вот и снуёт он, суматошный, по городу, ищет себе дурочку доверчивую, чтоб зацепиться за Большую Землю. Так что, давайте, ребята, идите в кино, лижите липкое мороженое и выясняйте друг про друга, что и так с первого взгляда ясно. Чао, мистер Чип энд Клей! Адью, деточка-в-клеточку!

Недобрый от собственных саркастических мыслей, Марат прошёлся по аллейке, но замер перед книжной витриной. У собственного кривого отражения ещё и уши в разные стороны развесились! Нет, в самом-то деле, не всегда же так неудачно, как сегодня день складывается. Зачем отказался? Ушёл бы со съёмок с гладко-гадкой Барбинонной, не мучился бы теперь в сухую. Тем более, что уходить с дамой было некому. В съемочной группе, кроме него, не осталось человека обычной ориентации. Все – необычной. Вот разве ещё приезжие ребята с московского Останкино. Но те – чужие, командированные, они не в счёт. Ушёл бы, придурок, с помпадурой, после литра водочки повалял бы на собственном матрасе всем, собственно, известную голой женщину, намертво пропахшую шанелью. Потрудился бы слегка и вздремнул тяжко, да так, чтоб утром вовремя сбежать, чтоб не обнаружить себя в постели. И было бы всё нормально. Как обычно. Так нет. Четыре часа одиночества в Питере! Это пытка!

Скучный, притухший Марат постоял у магазина с зелёными ажурными решётками на витринных стёклах и вывеской «Новый букинист».

Как там у словарника Даля? «Букинист – торгаш старыми книгами. Хламовщик». Класс! Магазин надо было назвать «Новый хламовщик». А вот и отдел в нём оказался художественный. С красками. О! То, что нужно. Для реставрации города.

Мелодично звякнул колокольчик над дверью. Звякнул ещё раз, и ещё. Настырный клиент развлекался, привлекал внимание сотрудниц. В магазин, наконец, вошёл бодрый, подтянутый, преображённый оптимистичным настроением бродячий фотограф.

– Хаэ! – поприветствовал он персонал магазина с высокого постамента ступеней.

Сегодня фотограф был при деньгах, потому должен был оставаться в ударе. Должен. Везёт, кто везёт и только ударным. Осмотрелся сам. Показал себя. Все девчонки за прилавками, как на подбор: молоденькие, в кружевных лифчиках под тонкими прозрачными блузками, в синих, обтягивающих мини. Лайкровые коленки мерцали заголённые по невозможные бёдра. Всё в меру и то, что нужно. Теперь надо играть и выигрывать. На чужом поле. Новые букинисты плохих девчонок держать не будут.