Между тем, вторая, а потом и третья неделя проходили впустую, сроки поджимали и с Родины доходили сначала озабоченные вопросы, потом жесткие требования, потом увещевания и наконец, истерики в связи с отсутствием тракторов. Так, как будто, это я не отпускал их с завода и создал всю эту ситуацию. Такой подход вообще был основным в нашей компании – виноват всегда ты, объективных причин не бывает, а за деньги и дурак купит, ну и прочие лозунги, выращенные в мыслительных центрах Семена Моисеевича и Ко.

Наконец, когда я уже отчаялся добиться чего-либо и собирался с позором возвращаться домой, мне сообщили, что прайс подписан и сбыт начал отпускать технику. Из Центра в Омск был направлен Серега Бочерян. Он привез векселя и радостный сумбур. Встретившись на вокзале, мы тут же двинулись в ресторан. Я чувствовал облегчение, за час до этого Сан Саныч подтвердил, что договор подпишет завтра в обмен на векселя, и что завтра же я смогу получить трактора.

Правда, ситуация осложнялась тем, что следующим днем была предпраздничная пятница, а за ней десять дней майских каникул. Тем не менее Упырь направил пять авто с прицепами и сказал, чтобы без отгруженных машин я в городе не появлялся. Да я и сам понимал, что не отправка завтра была смерти подобна. Тем не менее, завтра – это завтра, но сегодня ничто не останавливало двух мужчин приятной наружности, встретившихся в другом городе, зайти на рюмку чая в одно из мест. Мы просидели в ресторане на центральной улице весь день до вечера. Много раз мы повторяли «еще по двести и пива», а потом заказывали еще. Боча рассказывал свои бесконечные истории, а меня посетило вдохновение, и я продекламировал ресторанную поэму в стихах:

Пива еще, водки еще!

Пива еще, водки еще!

Водки еще, пива еще!

Пива еще, пива и счет!

Потом, шатаясь, мы очутились на вокзале, долго обнимались и наконец, я усадил его в поезд, а сам пошел к такси, прикидывая, что завтра, наверное, умру.

Наступило утро. Я с трудом разлепил веки, перед глазами плавал белесый туман, а в организме росло ощущение отрицания жизни как таковой. Кое-как я встал, сердце внутри совершило несколько беспорядочных прыжков, словно на батуте, а остальные органы затряслись в негодовании. Я залпом выпил остатки газировки из пластиковой бутылки, вышел в коридор к автомату и начал звонить на завод. Надо сказать, что мобильный телефон тогда был еще очень редкой роскошью, так что для связи по делу приходилось использовать городские автоматы. Между тем, дел предстояло очень много.

Во-первых, я помчался в банк – сдать на проверку вексель. Без этого Саныч его не принимал. В банке сказали, что сделают все до двенадцати ноль – ноль. Ок, было десять. Я схватил таксиста- частника и поехал на завод. На заводе в сбыте царила предпраздничная расслабленная атмосфера.

– Да не спеши, – успокоил Сан Саныч – Прайс еще не подписали, может и не будет сегодня ничего.

Я только охнул.

– Как, Сан Саныч, ну сделай что-нибудь, я же векселя уже сдал и машины пригнал!

– Ладно, – снизошел он – Илья, давай договор пока сделаем, а к обеду может, подпишут прайс.

Два часа я просидел на заводе, борясь с приступами похмелья. К двенадцати я снова был в банке, забрал подтвержденные векселя и побежал на завод. Каждый раз от проходной приходилось идти до здания сбыта минут сорок. Я наматывал километры и думал, что если упаду и не встану, то вряд ли меня быстро найдут в этом полузаброшенном музее советской оборонной промышленности.

В сбыте сказали, что прайс пока не подписан, но договор готов и согласован, только цену осталось вставить. Уже лучше. Я позвонил в контору.