– Что-о?

Она слегка подняла руки, умеряя его изумление:

– Ну, скажем так: криминалистам удалось найти в яме отпечатки пальцев, не принадлежащие ни жертве, ни вашему ковбою. Мы прогнали их через общенациональную базу данных и получили имя. Виктор Януш, бомж из Марселя. Несколько месяцев назад его задерживали за драку.

– Вы знаете, где он сейчас?

– Пока нет. Мы объявили его в розыск. Следовательно, найдем. На этот счет я не беспокоюсь. Коллеги из Марселя перевернут все ночлежки, все пункты оказания социальной помощи, все благотворительные центры «Эммаус» и все бесплатные столовые. Мы выясним, как и когда он прибыл в Бордо, и сцапаем его. В свое время точно так же поймали так называемого дорожного убийцу Франсиса Ольма.

Фрер, кажется, огорчился. Он все крутил в руках банку с колой, как будто ловил в металле свое отражение.

– Что вам о нем известно? – после затянувшейся паузы поинтересовался он.

– Пока ничего. Я жду материалы из Марселя. У нас сегодня весь день компы глючили. Главный враг современной полиции – это компьютерный вирус.

Психиатр не отреагировал на шутку. Подняв глаза к Анаис, он самым серьезным тоном спросил:

– Вы полагаете, что сцена убийства соответствует профилю бомжа?

– Ни в малейшей степени. Но мы всему найдем объяснение. Возможно, Януш – всего лишь соучастник.

– Или свидетель.

– Свидетель, который спускался в яму? И наследил там повсюду? Знаете, у нас это называется «вещественные доказательства».

– Это снимает подозрения с Патрика Бонфиса?

– Не так быстро. Остается эта история с планктоном. Но в настоящее время мы разрабатываем след Януша. Как только смогу, я сама съезжу в Гетари побеседовать с вашим протеже. В любом случае за кончик ниточки мы ухватились.

Фрер тихонько засмеялся:

– Да уж, вот что такое хорошие новости, рассказанные сотрудником полиции.

Она уловила в его интонации легкое ехидство, но не стала на нем зацикливаться.

– А вы?

– Что я?

– Ну, с вашим рыбаком?

– Он понемногу обретает свою прежнюю личность. И уже не помнит о том, за кого себя выдавал.

– Как и о том, что видел на вокзале Сен-Жан?

Фрер устало потряс головой:

– Я ведь вам уже говорил. Об этом он вспомнит в последнюю очередь. Если вообще когда-нибудь вспомнит…

– И все-таки я должна его допросить.

– Надеюсь, вы не собираетесь его арестовывать?

– Да нет, конечно. Это я так сказала, чтобы вас припугнуть.

– Полицейские любят пугать народ. Иначе жизнь теряет для них смысл.

Нет, Анаис не послышалось: в его голосе звучала самая настоящая враждебность. С ним все ясно. Один из этих психиатров-леваков, вскормленных на всякой хренотени, изобретенной Мишелем Фуко. Трудно обольщать мужчину, если в поясной кобуре у тебя лежит «глок». Два фаллических символа на одну пару – это чересчур…

Она поставила банку на паркет. Надежды очаровать врача растаяли как дым. Слишком уж они разные…

Она уже собралась встать, когда Фрер вдруг тихо сказал:

– Я сам поеду в Гетари.

– Зачем?

– Расспросить Патрика. Выяснить, кто он такой на самом деле. Узнать правду о том, что произошло на вокзале Сен-Жан. – Он поднял к ней свою банку с колой: – В конце концов, мы с вами ведем одно и то же расследование.

Она улыбнулась. От снова вспыхнувшей надежды на сердце сразу потеплело. Никогда бы не подумала, что благодаря работе познакомится с таким обворожительным мужчиной.

– Вы уверены, что не хотите открыть мою бутылку?

Два часа спустя Фрер принялся за работу.

Анаис Шатле как пришла, так и ушла – правда, пришла трезвая, а ушла навеселе. Они пили вино, смеялись и болтали. Фрер, привыкший к одиночеству вечеров, и мечтать не мог ни о чем подобном. Тем более – в разгар всей этой истории с убийством и амнезией.