Но! В результате такой диеты мясо скотины, а особенно впечатлительное и восприимчивое ко всему новому сало, впитывало в себя этот проклятый рыбий жир, вкус и аромат, которые ничем истребить было невозможно. С непривычки после тамошнего самогона и рыбьего сала рвало как Штирлица на родину.

В августе подоспели арбузы. У всех, у каждого и нас это очень радовало. Но в каждом мёде есть дёготь: там я впервые отведал солёного арбуза, что для местных является деликатесом и непременным атрибутом праздничных столов… Результат – см. предыдущий абзац. Невероятная дрянь! Но едят же просвещённые норвежцы и японцы абсолютно протухшую селёдку и ничего…

Приятным дополнением к рациону (хотя и редким) оказалась бесхозная – ну, почти бесхозная – птица в виде гусей. Тогда у каждого хозяина, кто разводил среди прочей живности и гусей, не было особой замороки насчёт выпаса этих водоплавающих: как ни удивительно, они сами стадами птиц по 50 шли почти километр до реки, там плескались и кормились чем придётся до вечера и так же дружно шли обратно. Сами! Потрясающие идиоты… Никто из хозяев их не считал: ну, стало меньше на одного-двух, значит, лиса утащила, или сом со щукой. Зато оставшиеся крепче и умнее будут.

Но в нашем спецотряде нашлись свои сомы, которые подстерегали гусиное стадо на темной тропе и захватывало их в полон. Дальнейшая судьба трофея была незавидна – в котёл! У нас не было посуды, кастрюль, котлов и самой плиты, хотя бы на дровах – тоже. Но обходились просто: ощипанный и потрошеный гусь погружался в эмалированное ведро и варился с помощью … кипятильника. Других вариантов не было. И получалось. Вот как считать – это воровство, или охота?

Был вариант с доппайком и попроще. Один из наших приволок с собой охотничью двустволку – тогда за оружием не следили так бдительно как сейчас – и мы частенько развлекались стрельбой по голубям. Но не из кровожадности, а тоже из охотничьего азарта и потребности в протеинах и животных белках. Я уже говорил, что жили мы на зерновом току, где голуби были огромных размеров и соответственно откормленные с вечно набитым зерном зобом. После разделки и варки с помощью всё того же кипятильника они оказывались достаточно мягкими и вкусненькими. Особый шарм был, когда один из наших умельцев замариновал тушки как на шашлык, а потом мы их загрилили на углях – ооо! И сейчас бы не отказался.

Да, еще среди нас нашлась пара рыбаков-спиннингистов, которые бегали на Хопёр ни свет, ни заря и, как правило притаскивали жерехов и щук довольно приличного размера. Рыба тогда была не только в кормушках у свиней, но и водилась в реках.

Проблемы с работой начались в первый же день. Одна группа наших уселась неподалёку от базы набивать траверсы изоляторами на штырях, а другая должна была начать растаскивать столбы по линии из куч, куда их сваливали лесовозы – вдоль трасс, через примерно каждые 50 метров. Растаскивать предполагалось с помощью совхозного трактора, который по всем контрактам они и должны были нам выделить, но… По словам директора: «займитесь пока чем-нибудь другим, а техники вам дать не можем, так как»… – далее следовали убедительные аргументы, что скоро уборочная, трактора на пресловутой линейке готовности, нет запчастей, нет механиков, нет тракториста и т.д. А вот через несколько дней – пожалуйста.

Но дал вместо трактора бортовой ГАЗон, поскольку до начала уборочной кампании он был не сильно им нужен. Ждать мы не могли никак: у нас оплата была не за простои и отсидку, а за сдачу в оговоренные сроки объекта. Весь навар и цимес по договору мы должны были получить после приёма всей линии в эксплуатацию, в противном случае нам оплачивали только по факту выполненных работ, так называемую «процентовку» – без чуть ли не двойной премии – на что у стройотрядовцев и был основной расчёт.