– Здорово, коль не шутишь. Зачем пришел?

– В Петербург еду в командировку – от журнала.

– Ну и скатертью дорожка.

– У меня к вам просьба

– Какая?

– Подорожную надо выправить, что еду по казенной надобности.

– Как прижало, Фрол Лаврович, помоги? А с какой стати я буду тебе помогать? Ты мне не кум, не сват и не брат.

Тут мне на ум пришла интересная мысль:

– Фрол Лаврович, забудем старые обиды. Вдруг и я вам когда-нибудь пригожусь.

– Чем ты мне, босяк, можешь помочь? – удивился тот.

– Напишу про ваше пароходство статью хвалебную и напечатаю в нашем журнале.

– А сможешь?

– Вот те крест! Чтобы у меня язык отсох, если обману, – побожился я в красный угол на иконы.

– Разжалобил ты меня. Есть у меня человечек прикормленный в канцелярии генерал-губернатора, – подобрел Сомов. – Но и у меня к тебе есть просьбишка.

– Слушаю вас.

– Там, в Петербурге, говорят, много публичных домов.

– Наверно много, столица все-таки – культурный центр страны.

– Продаются там альбомчики с гелиографическими картинками, на которых сценки всякие, – тут старый развратник зарделся лицом, как не целованная гимназистка.

– Порнография, что ли?

– Вот, вот! Где парно амурным утехам предаются. Привези мне пару-тройку таких альбомчиков. Я тебе хорошо заплачу.

– Буду рад оказать вам эту мелкую услугу.

– И еще просьба-с.

– Я весь внимание.

– Квашня моя все уши прожужжала. Корсет хочет французский.

– Похожу по дамским салонам, обязательно куплю. Только вы мне размер Матильды Карповны напишите.

– Завтра после обеда за подорожной зайдешь, я тебе и размер корсета дам, и деньжат на дорогу подброшу.

Матушка моя, услышав о моем скором отъезде, сильно огорчилась:

– Митенька, как же мы без тебя будем?! Кто дров наколет, огород вскопает?

– Не убивайтесь вы так, маменька. Вот вам пять рублей серебром – наймете китайцев, и они вам все сделают.

– Да боюсь я их, нехристей.

– Будет что не так, зовите дворника – он им шею-то намылит.

– Ты же привык к домашней еде – гастрит желудка в дороге наживешь.

– Не беспокойтесь – для этого на тракте есть постоялые дворы с буфетами.

– Только ты там с купцами водку-то не пей. Обещай мне!

– Обещаю, что не возьму в рот ни капли водки с купцами, – заверил я матушку.

Забрать подорожную я пришел уже с саквояжем и корзинкой с бутылкой топленого молока и домашними пирожками.

Передавая мне конверт, Сомов говорил:

– Там подорожная, размер Матильды и, как обещал, деньжат немного. Ты на каком пароходе до Сретенска поедешь?

– На «Муромце».

– Билет уже купил?

– Да, за пять рублей с полтиной.

– Сдай в кассу. Я тебя бесплатно на «Матильду» посажу. Едем вместе на пристань.

На пристани я сдал билет на «Муромца», выручив свои деньги. И Сомов повел меня на свой пароход «Матильда». Поселив меня в одноместной каюте первого класса, пароходчик сказал:

– До отплытия еще полтора часа. Пойдем в «Поплавок» – закусим и выпьем на посошок.

В буфете на дебаркадере, покачивавшемся на волнах, я уже ощущал себя в пути.

Памятуя свое обещание маменьке, я пил исключительно портвейн. Сомов же налегал на коньяк.

Через час Фрол Лаврович уже решил проводить меня до Сретенска, и он так и поступил бы. Но его намерению помешала Матильда Карповна, вдруг подъехавшая к пристани на пролетке. Своей могучей рукой она вытащила своего благоверного за шиворот из-за стола и потащила к коляске. Я сопровождал чету Сомовых, держа в руках картуз Фрола Лавровича, забытый им в буфете.

Усадив размягшего Сомова в бричку, запыхавшаяся Матильда Карповна обратилась ко мне:

– Митенька, когда будете покупать корсет, попросите шнурков про запас. И еще, поищите последнюю новинку парижской моды – чулки с поясом. Берите большого размера и тоже несколько пар про запас.