Не так давно её отца осудили и посадили на семнадцать лет за домашнее насилие и грязные делишки с полицией. Трэвис действительно очень внимательно относился к ней на протяжение всего дела. Как-то она рассказала мне, что пока шло следствие он по ночам катал её на своей ракете, отвлекая от ненужных мыслей. При этом сажал за руль! А это для нашего гонщика просто нонсенс, он никого и никогда не пускал за управление своей священной коровы. Но только не Джойс. Ей он разрешает абсолютно всё.

Через десять минут наши занятия были нарушены вторжением очень симпатичного парня с невероятным синим оттенком глаз.

– Хэй, девчонки, как вы тут? – Подойдя к Джойс, он наклонился и расплылся в довольной улыбке. – Я скучал, Волчонок.

Затем подхватил её и прижал к себе. Джойс обняла его за шею и прижалась к нему всем телом.

Такие милые и влюблённые. А как у них всё начиналось?! Он ведь чуть не утопил мою подругу! Придурочный!

– Мы-то хорошо. А ты вечно не даёшь нам даже полчасика, чтобы пошляться по городу, – упрекнула его, вытирая лоб полотенцем.

Кажется, на сегодня спорта достаточно. Надо начинать постепенно. Сначала десять минут, потом пятнадцать, потом… Ну, вы поняли. Понемногу надо, чтоб организм привыкал и не сошёл с ума от перегрузок.

– Не фиг шляться одним по улицам. Мы вам для чего нужны?! Зря, что ли, мышцы свои холим и лелеем?! – усмехнулся Трэвис, глядя на меня и поглаживая Джойс по спине.

– Как скажешь, Джойстик, – поддела его, вспомнив новое прозвище, придуманное Бибером.

У нас вообще своеобразная компания. Благодаря Джастину у каждого парня было прозвище. Моего брата все называли Рэмбо. Нэйта все называли по имени кроме самого Джастина. Но у них своя история и они обожали придумывать друг другу разные клички. Трэвиса называли неандертальцем, питекантропом и теперь Джойстиком. Только девочек Бибер не трогал, называя всех Крошками.

– Чёрт бы побрал этого Полтоса с его фантазией, – рассмеялся Трэвис и наконец поставил на ноги Джойс. – Вы всё или ещё позанимаетесь?

– Видимо, всё, – вздохнула я, мечтая зайти в кофейню и купить пирожные с кофе.

Что, зря занималась, что ли?! Надо поощрить себя за такую активность.

– Тебя подвезти? – спросил он, развернув Джойс спиной к своей груди и водя своей щетиной по её щеке. Джойс прикрыла глаза, тяжело дыша.

– Я буду лишней, – подмигнула ему, закинув на плечо сумку и схватив бутылку воды со скамьи.

– Кстати, Габи, что ты решила насчёт конкурса талантов? – вспомнила Джойс о том, о чём мы уже месяц спорили.

Она утверждала, что я просто обязана поучаствовать в нём. Конкурс был среди учащихся в нашем колледже и давал дополнительные рекомендации к личному делу для тех, кто по итогам войдёт в пятёрку лучших. А это только увеличивало шансы на благополучный трансфер в университет. Мы с Джойс учились на втором курсе колледжа в Калвер-Сити и планировали таким образом перевестись в универ. Поскольку с учёбой у меня было так себе, то этот конкурс мог бы очень помочь мне.

Но.

Во-первых, одна я не танцую. А если и танцую, то не хочу, чтобы меня оценивали. Одно дело в баре подрыгаться, а другое на конкурсе.

Во-вторых, я не хотела танцевать на публику. Просто не хотела.

– Ничего нового, – пожала плечами, следуя за сладкой парочкой в сторону их авто. – Не буду.

– Но, Габи! – воскликнула Джойс, покосившись на меня. – Ты же так любишь танцы! Ты же профи.

– Я в прошлом профи. В настоящем я пожиратель пончиков, газировки и орешков в глазури, – защищалась от её вечных доводов.

Я не распространялась насчёт своей травмы, кто её мне нанёс и что это значило для меня на самом деле.