В зале коммерческого колледжа не поднялось ни одной руки, и лектор скоро закончил занятия. Студенты, вынув наушники, в которых играла очень разная музыка, от шансона до Slipknot, оживлённо и весело стали обсуждать поездку на майские к другу на день рождения. А лектор заторопился на электричку, надо было успеть на дачу. Сегодня ему привозили торф.

Состав, скрипя колёсными парами, медленно двигался по радиусу перегона, заходя на грузовую станцию Бойня. Устаревший грузопассажирский тепловоз М62, напрягаясь всем железом, изношенным тяговым электродвигателем и дизель-генератором, тащил груз, огибая своим змеиным телом технические сооружения.

Станция Бойня находилась на ответвлении Малого кольца Московской окружной железной дороги и название своё получила от обслуживания городской бойни. В день её открытия летом 1893 года на Скотопрогонной улице жутко замычали коровы. Их вели в «мясной шалаш», как по старинке называл место убоя старик пастух, пригнавший стадо. В такт коровам шедший рядом подпасок, блажной дурачок, горько заплакал. Что-то похожее повторилось мартовским утром 1953 года, когда рёвом паровозных гудков по всей стране прощались со Сталиным.

Отрывисто просигналив, машинист улыбнулся девушке, стоявшей у крылечка изящного железнодорожного домика начала двадцатого века.

– Чего тащишь, Саш?! – весело крикнула она, и пар раннего апреля вырвался у неё изо рта.

– Да вот, контейнеры с Перово, зачем-то сюда перегнать решили! – ответил машинист.

– Приходи чай в каптёрку пить!

– Ага, Лен, сейчас, вот поставлю!

Проехав горловину станции и выйдя на нужный путь, Александр повернул ручку тормоза, останавливая поезд; лязг металла напомнил нотки из «Одинокого пастуха». Подождав несколько минут, пока температура воды и масла не снизилась до 60 градусов, выключил двигатель. Сделав всё необходимое, машинист вылез из кабины. Закопчённый зверь стоял, остывая после тяжёлой работы. Похлопав его по грязно-зелёному боку, Саша пошёл отмечаться в контору. Идя из конторы в каптёрку, он посмотрел на приведённый им поезд, состоявший из семи контейнеров на платформах. Все они были коричневого цвета, и в правом верхнем углу скромно значилась надпись «Cronos» сверху вниз.

«Вот он – отец Зевса», – отметил себе Саша.

Каптёрка была местом, где весь станционный персонал обычно пьянствовал и дул гашиш. И Саша, которому нельзя было пить и курить из-за больного желудка, ходил туда только ради Лены.

Он поначалу не понимал, как она может находиться там с брутальными мужиками, пока ему не рассказали один случай.

Недавно устроившуюся на скучную бумажную работу Лену пригласили на день рождения одного наладчика. Придя к уже изрядно разогретым мужчинам, которые тут же усадили её на самое видное место, она, ничуть не смутившись, стала пить с ними вино. Помимо мужского пола присутствовали две женщины-обходчицы, ходящие под пенсией и занятые самцами своего возраста. В разгар веселья выяснилось, что за сердце Елены бьются два претендента, как водится, самые крепкие и авторитетные среди собравшихся. Приняв решение выявить победителя без крови, они судили спор следующим образом: взяли два стакана и попросили приятеля налить доверху в один из стаканов чистый этиловый спирт, заблаговременно слитый из вагона-цистерны, а в другой – водку. Выпивать договорились залпом, соответственно, тот, кто выпивал стакан спирта, автоматически выбывал из претендентов, поскольку становился небоеспособен. Поначалу, когда стали пить из выбранных стаканов, не было понятно, у кого что. Но как только, оторвав губы и поставив пустую посуду на стол, один из мужиков начал жадно ловить ртом воздух, победитель был определён. Проигравшему быстро дали запить и положили его на диван, находившийся в каптёрке за ширмой. Выигравший счастливчик досадливо посмотрел вслед побеждённому, на диван он сегодня тоже рассчитывал. И думая, куда бы повести свой трофей: можно в смежную комнату, там учебный класс, есть парты, а можно и вовсе в душевую, – он начал слегка приобнимать Лену. Девушка, в свою очередь с интересом наблюдавшая за состязанием, теперь начала понимать его подоплёку. Когда действия победителя переросли в откровенные приставания, с поглаживанием бёдер, она резко оттолкнула своего ухажёра. Не удержавшись на стуле, он упал, чем вызвал смех коллег. Обозлённый этим обстоятельством, мужик схватил Лену за волосы; намотав русые пряди на кулак, он торжествующе посмотрел на неё. А она, недолго думая, взяла стоявшую рядом бутылку и разбила её о лоб победителя. Кисть разжала волосы, ноги подкосились, и мужик рухнул на пол. Ни на кого не глядя, Лена взяла со стола яблоко и вышла прочь.