– Слушаю вас, – отозвался Фокс.

– Ведь ты там подстрелил твоего тридцать седьмого?

– Так точно, капитан, в двух милях от Порт-Каннинга, – отвечал Фокс. – Это было вечером…

– Довольно, Фокс! – прервал его капитан, допивая большой стакан грога, – я слышал историю тридцать седьмого. История о следующем была бы гораздо интереснее.

– Но тридцать восьмой еще на очереди, капитан!

– И ты непременно застрелишь его так же, как я застрелю моего сорок первого!

В разговорах капитана Года и его служителя, как видит читатель, слово «тигр» не произносилось никогда. Это было лишнее, охотники и без того понимали друг друга.

Между тем, по мере того как мы продвигались вперед, Хугли, около километра шириной у Калькутты, суживался мало-помалу. Выше города берега его довольно плоски.

Нередко в этой местности разыгрываются страшные циклоны, опустошающие всю провинцию. Уничтожение целых кварталов, сотни домов, превращенные в развалины, опустошение обширных плантаций, тысячи трупов, разбросанных по городу и полям, таковы следы этих ужасных метеорологических явлений, из числа которых циклон 1864 года был особенно несчастлив.

Известно, что в климате Индии существуют три времени года: дождливый сезон, холодный и жаркий, последний период самый короткий из всех, но зато и самый тяжелый.

Март, апрель, май – самые опасные месяцы в году. Подвергаться в этот период солнечным лучам то же, что рисковать жизнью, по крайней мере для европейцев. Нередко даже в тени ртуть термометра поднимается до 106° по Фаренгейту (около 41° по Цельсию).

Тем не менее благодаря движению парового дома, смещению воздушных волн посредством колыхания пунки и влаге, распространяемой тростниковыми экранами, часто поливаемыми водой, мы не особенно страдали от жары. К тому же приближалось дождливое время года, продолжающееся с июня по октябрь, и нам скорее можно было опасаться этого периода, нежели жары. Впрочем, при условиях нашего путешествия трудно было предвидеть какие-нибудь особенные неудобства.

Совершив прелестную прогулку, не выходя из дома, мы около часа пополудни приехали в Чандернагор.

Я еще раньше видел этот уголок страны, един ственный клочок, оставшийся у Франции в Бенгальской провинции. Этот город, украшенный трехцветным флагом и не имеющий права содержать для своей защиты свыше пятнадцати тысяч солдат, город, бывший во время борьбы XVIII века опасным соперником Калькутты, теперь находился в большом упадке, у него не было ни промышленности, ни торговли, базары покинуты, порт опустел. Может быть, Чандернагор оживился бы опять, если бы через него была проведена Аллахабадская железная дорога, но английской компании пришлось обойти не только город, но и всю французскую территорию вследствие чрезмерной требовательности французского правительства, а потому Чандернагор потерял последний случай вернуть себе какое бы то ни было торговое значение.

Наш поезд остановился в трех милях от города на дороге при входе в пальмовый лес, и утром 7 мая после спокойной ночи, проведенной пассажирами в комфортных каютах, мы снова двинулись в путь.

На привале по распоряжению Банкса был сделан новый запас топлива, так как он считал нужным, чтобы в тендере постоянно находилось достаточное количество воды, дров и угля для шестидесяти часов хода.

Капитан Год и его верный Фокс твердо держались того же правила относительно собственного внутреннего отопления, я говорю об этих желудках, представлявших значительную поверхность топки и тщательно снабжаемых владельцами их азотистым топливом, способным на долгий срок поддерживать деятельность человеческой машины.