Я молчала, переваривая услышанное. Признаю, я и не мечтала, что Алекс будет так откровенен.

— Давай все-таки поспим. — Он неправильно понял мое молчание. — До рассвета — еще пара часов.

Я не стала спорить и улеглась поудобнее, подтянула одеяло к подбородку и закрыла глаза.

Мы сидели в маленьком дешевом кафе. Алекс молча помешивал уже остывший кофе, задумчиво поглядывая то на меня, то в окно. Не нужно было ничего говорить, чтобы понять, что он никак не может решить, что со мной делать.

Квартиру Зои Иосифовны мы покинули на рассвете, хотя старушка и была против и предлагала остаться подольше. Но Алекс отказался наотрез, не желая подвергать ее опасности. Я же приняла его решение как данность, так как явно оказалась не в том положении, чтобы качать свои права.

Кафе в нескольких кварталах от дома бывшей балерины, как мне показалось, Алекс выбрал наобум, но я была не против. На улице было слишком холодно, чтобы просто бесцельно бродить.

— Алекс, — позвала я, придя к выводу, что пора хоть что-то сказать.

— А? — Он тут же перевел взгляд на меня.

— А ты какой, младший из братьев?

Уж не знаю, что я такого сказала, но чем-то умудрилась его рассмешить. А когда отсмеялся, Алекс поинтересовался:

— Это ты с чего так решила? — И продекламировал: — «У старинушки три сына: старший умный был детина, средний сын и так и сяк, младший вовсе был дурак». По этому принципу?

Теперь мне тоже стало смешно. Понятия не имею, отчего я так решила. Просто он говорил, что Валентин старше, вот я и придумала, что второй брат тоже.

Я даже испугалась, что ненароком обидела, но нет, обиженным Алекс точно не выглядел.

Он еще раз усмехнулся, отпил из кружки и пояснил:

— Нет, я тот, который «и так и сяк».

— Понятно, — протянула я.

— А у тебя? — вдруг спросил Алекс. — Есть братья или сестры?

— Увы, — вздохнула я, — я у мамы с папой одна.

— А они?..

— А они погибли пять лет назад.

— Прости.

Я покачала головой.

— Все нормально.

В конце концов, он вчерашней ночью передо мной душу наизнанку вывернул, так что имел полное право задавать вопросы.

— Что мы будем делать? — спросила я, когда пауза затянулась.

Алекс пожал плечами.

— Если бы я знал, мы уже делали бы, а не просиживали тут штаны. Мне жаль, что я втянул тебя в дела с этой проклятой булавной, но придется плясать от того, что есть.

— Я тебя ни разу не обвинила, — серьезно напомнила я, надеясь, что он поймет: не собираюсь делать этого и впредь.

— Я это ценю. — Алек вымученно улыбнулся. — Но хода дела это не меняет. Тебя нужно спрятать.

Булавку, вообще-то, тоже можно было бы спрятать, но он почему-то таскает ее с собой…

— Где спрятать? — деловито спросила я.

— А вот это вопрос. Аэропорты они отслеживают, вокзалы, думаю, тоже. Можно попробовать на машине.

— Послушай. — Я нахмурилась, потому что все равно еще очень многого не понимала. — Они же маги (или как вы там себя называете), не ФСБ, не Интерпол, как они могут отслеживать все точки въезда-выезда из города?

Алекс посмотрел на меня чуточку насмешливо, но в то же время не обидно.

— А ты думаешь, в перечисленных тобой организациях нет таких, как мы? Валентин давно варится в этой каше, у него полно связей и везде свои люди, поэтому не удивлюсь, что именно к ним он и обратился в первую очередь.

— Погоди, — встрепенулась я, — ты же говорил, что следователь Селезнев ненастоящий полицейский!

— Этот ненастоящий, — спокойно ответил Алекс, — следующий может оказаться и настоящим.

— А этот кто был?

— Судя по описанию, Егор, правая рука Вальки, только он придерживается стиля наполовину героя из «Матрицы» - наполовину бандюги из девяностых.