Хотя и осознавая, что мои шансы на спасение равны нулю, я бросилась от него в другой конец комнаты, пользуясь тем, что второй, стоящий ближе к двери, просто-напросто растерялся.

Эх, будь у меня хоромы, может, я бы и проскочила — ну там, скорость, меньшая масса тела. Только в маленькой «хрущевке» в комнате можно достать до чего угодно просто вытянув руку. Вот детина с целыми глазами и вытянул: схватил меня за ногу и резко дернул, заставив рухнуть и еще пропахать лицом по ковру. А я-то наивно полагала, что у меня мягкое напольное покрытие. Черта с два, лицо обдирает, как наждак!

Ну все, подумалось мне, догеройствовалась. Нужно было до последнего продолжать переговоры, а не выпендриваться, черепашка-ниндзя доморощенная. Теперь если не убьют, то изувечат, как пить дать.

Я так отчаянно брыкалась из последних сил, что даже не сразу сообразила, что меня никто больше не держит.

— Вставай, — раздался надо мной знакомый голос, внезапно ставший таким родным.

Все еще задыхаясь, я встала с пола. Правда, вышло это не с первого раза и далеко не грациозно: сначала на четвереньки, потом во весь рост. По подбородку потекла теплая струйка крови с разбитых губ.

В реальность происходящего верилось с трудом, и мне даже показалось, что меня все-таки приголубили по головке так, что я вырубилась и вижу цветные сны.

Посреди комнаты стоял Алекс, спина прямая, плечи напряжены, правая рука с растопыренными пальцами вытянута ладонью вперед в направлении остолбеневших нападавших. А выражение лица… Вот честное слово, угрозы в его взгляде было гораздо больше, чем в бугристых мышцах амбалов.

Один из нападавших двинулся в нашу сторону, но будто врезался в стеклянную стену, рука Алекса напряглась сильнее.

— Не стоит мериться силами, — предостерег он.

Я ожидала, что неспособный добраться до меня бандит начнет сыпать проклятиями, стучать кулаками в невидимую стену, но я снова ошиблась. Его плечи опустились, а на лице отразились сожаление и прямо-таки вселенская грусть.

— Ал, ну зачем ты? — вздохнул он. — Мы же друзья.

— Были, — холодно ответил Алекс. И, не думая вестись на задушевные разговоры, обнял меня одной рукой, все еще не опуская вторую, как я поняла, удерживающую барьер между нами и бандитами, а потом шагнул вперед, увлекая меня за собой.

Мне показалось, я падаю в пропасть….

Я сидела на деревянной скамье, завернувшись в пахнущее сыростью одеяло, и исподлобья смотрела на стоящего напротив меня Алекса.

— Где мы? — спросила сухо.

— Не знаю, — отмахнулся он с деланной беспечностью, — какой-то гараж.

И без него вижу, что гараж.

— Чей?

— Понятия не имею, не мой.

Очень информативно.

Алекс присел передо мной на корточки и протянул руку, я шарахнулась.

— Спокойно. — Он продемонстрировал пустую ладонь. — Я не причиню тебе вреда.

Но я ничего не могла с собой поделать и смотрела на него волком. Мне не хотелось, чтобы он ко мне прикасался.

Спросила:

— Хочешь вылечить одним прикосновением, как Нафаню?

— Да. — Он кивнул и предпринял новую попытку. — Так что не дергайся, у тебя губы как блины.

— Я уже заметила, ты умеешь делать девушкам комплименты, — огрызнулась я, — то у меня усталый вид, то губы-вареники.

— Блины, — с усмешкой поправил Алекс, дотронувшись наконец до моего лица.

— Плевать, — отмахнулась я, чувствуя, как по коже разливается тепло от его прикосновения. Самое настоящее тепло, не эфемерно-романтическое, а как от синей лампы.

— Готово, — сообщил Алекс, отходя от меня.

И правда, боль прошла практически мгновенно. Да кто он такой? Или что такое?

— Ты так любые болезни лечить можешь? — спросила я, все еще глядя на него с подозрением.