– Да и потом- добавила Сангира – Абдула, не переживайте. Эти ящерицы сюда навряд ли сунутся. Они же подбили корабль Къюрена и наверняка думают, что он мёртв. Что им здесь делать?

Абдула помотал головой, походил взад, вперёд, постучал тростью, посмотрел на Къюрена и сказал:

– Видимо да, вы правы. Помогите беглецу- может и он ответит нам взаимностью, подарив хотя бы пару таких пистолетов.

– Класс!

– Но, сынок, раз уж это твоя инициатива- то пойдёшь ты. Возьми с собой десяток ребят покрепче и повыносливее, материалы, которые будут нужны Къюрену, и отправляйтесь в путь. И помните: главное-добудь нам оружие Къюрена. Сангира, Тамерлана, вы будете помогать мне и другим здесь.

–Но мы тоже хотим…– пытались было те возразить.

– Не спорить! – рявкнул Абдула и, зажимая царапины, полученные во время битв с джунгарами, точнее, когда он кувыркался, уворачиваясь от попадания пуль без подготовки, удалился.

Касым извинился перед девушками за приказы отца.

– Да ладно. – то ли грустно, то ли грубовато пробормотала Сангира.

– Да ладно, ничего. – сказала Тамерлана – Ты главное береги себя. Это очень серьёзный поход, и не допусти, пожалуйста, всяких бед… на свою голову…

–Ты его прям как на войну провожаешь! Касым, ты вернёшься, всё будет хорошо, не робей, за нас не переживай! Всё…

Тамерлана, поняв, что слова ей Сангира вставить уже не даст, или может быть от застенчивости просто согласилась, легонько улыбнулась и ушла вместе сестрой. Касым помахал им рукой, чуть постоял и пошёл объявлять о решении отца всему аулу. Къюрен, конечно, обрадовался и начал прыгать и жать всем руки. Некоторых даже пытался обнять, но вовремя передумывал. Тем временем Анур дёргал отца за рукав и переглядывался с матерью.

– Можно мне с ними?! Можно? – спрашивал он.

– Нет, сынок.-отвечал Углык – Это слишком опасно.

– Какой «опасно», пап? Что может произойти?

– Мало ли что может случиться. Всякое бывает на этих опасных миссиях.

– Но вы мне вечно запрещаете ходить в такие интересные места. – возразил Анур.

– Слушайся отца, Анур. Он хочет как лучше.

Анур уже расстроился:

– Вы вечно так! Не пускаете, отговариваете, не выслушиваете!…

– Сынок! Ты как разговариваешь?!– сделала ему замечание в поведении мама.

– Чего трудного: разрешить мне пойти просто посмотреть на космический корабль?!!

– Так!!! Всё! Ты остаёшься здесь, никуда не отправляешься!!! Ясно?! Ступай в юрту, подумай над своим поведением! – сказал своё окончательное слово Углык.

В глазах ребёнка проступили слёзы. С ними он и убежал: быстрвато и озлобленно.

– Сурово ты с ним. – сказала Жансая, когда Анур отбежал.

– Ты думаешь?

– Вижу! – сказала Жансая.

– И что мне теперь прикажешь делать? – ехидным пародийным тоном заговорил Углык.

– Иди и извиняйся! Я до этого уже навоспитывалась с ним и науспокаивала его- теперь твоя очередь.

– Он не понимает. Я же хочу для него как лучше… – вздохнул Углык.

– Так иди и объясни свою точку зрения. Видишь: ребёнок не понимает наших мотивов в его воспитании. – с этими словами Жансая удалилась помогать восстанавливать аул из бардака.

Тут к Углыку подбежал Касым.

– Мы собираем людей в отряд «мастеров»… – начал он.

– Ты уже и название ему придумал.-перебил его Углык.

– Да, но главное- у нас есть ещё места. Хочешь с нами, брат?

– Эх, да нет. – сказал смущённо Углык – Мне с сыном надо поболтать; да и здесь я нужнее.

– Опять с ним разговор не заладился?

– Угм.– посмотрел на Касыма Углык.

– Ты вот что: начни из далека, приведи примеры из жизни своей и помирись с ним.

Углык усмехнулся. Отцом он был совершенно обычным, ничем особо не выделялся. Но когда дело доходило до воспитания, то он старался проводить с сыном как можно больше времени. Конечно, мальчику слегка надоели эти верховая езда и стрельба из лука- для него это было уж слишком обыденно. В этот период жизни подростки стремятся к самостоятельности, их тянет к новому и неизвестному: они хотят познавать всё, познавать мир необъятный и интересный. Углык это видел и пытался сдержать сына от возможных опасностей, вроде того случая со змеиной ямой или камнем, но тот его всё равно слушался редко. Слова «Да ладно, дай свободы мальчику.» для Углыка звучали как критика в его сторону, причём осуждения эти были для его разума и восприятия не самыми хорошими, а протесты его часто выплёскивались в психоподобные, пусть даже не очень грубые, высказывания в адрес «учивших его, как воспитывать ребёнка». Но делал Углык это не со зла, и все это хорошо понимали, поэтому просто пожимали плечами и оставляли его решать проблемы самостоятельно. Словом: не умел Углык воспринимать советов правильно и зачастую делал хуже и себе и другим.