«Помещение для допроса должно быть полностью лишено любых отвлекающих моментов или предметов. Никаких картин на стенах, телевизоров, работающих приемников, гудящих вентиляторов. Стены, потолок, пол и мебель – исключительно приглушенных оттенков», – вспомнил Молодцов наставления одного из преподавателей академии, которую блестяще окончил несколько лет назад.

Подполковник улыбнулся. Ну да, именно здесь, в машине, как раз и нет никаких отвлекающих моментов.

Внедорожники летели по оживленной трассе. Солнце клонилось к закату, но вокруг еще было светло, кипела жизнь. Проносились встречные машины, вовсю работали кафе и заправки. Вдоль дорожного полотна тут и там сидели пенсионеры, предлагавшие за небольшие деньги фрукты и овощи, выращенные своими руками. В общем, было на что отвлечься.

«Вам обязательно надлежит позаботиться о том, чтобы во время допроса никто не вваливался в кабинет с репликами, не относящимися к делу. Дескать, у Сидорова родилась дочь – сбрасываемся по тысяче! Внезапное появление вашего коллеги и такая вот его тривиальная фраза уничтожат все ваши устрашающие эффекты и поставят жирную точку на откровениях человека, допрашиваемого вами».

Данный пункт наставлений тоже летел в топку. Это несмотря на то, что подчиненные Молодцова дружно помалкивали. Тривиальности и будничности вокруг хватало с избытком.

Решая, каким образом построить допрос, подполковник осторожно повернул голову влево и скосил взгляд на бандита. Высокий, статный, с накачанной мускулатурой. Короткая темная борода обрамляла его лицо с правильными чертами. Взгляд был настороженным и колючим, волосы всклокочены. На нем ладно сидели темно-зеленые брюки с великим множеством карманов. В них была заправлена тонкая бордовая водолазка, а поверх нее надета серая ветровка с капюшоном. Обувью бандиту служили не самые дешевые, удобные, но изрядно стоптанные кроссовки. На среднем пальце левой руки поблескивала золотая печатка.

«Есть в нашем арсенале способы заставить человека заговорить. Но этого фрукта быстро не расколешь. Матерый уголовник, – подумал подполковник и вздохнул. – Времени у нас маловато, да и живым его желательно довезти. Кстати, что там говорил наш теоретик о пытках? – Константин на минуту задумался, что-то откопал в анналах памяти и усмехнулся. – Вспомнил! Угрозы применить насилие и жесткие методы допроса, как правило, ломают сопротивление упрямцев гораздо эффективнее, чем прямое использование пыток. Так в давние времена говорил наш преподаватель. Многие наши клиенты даже не подозревают, что человек способен выдержать сильнейшие болевые ощущения. Они опасаются их куда больше, чем следовало бы. А вот с угрозами смерти торопиться нельзя. Это внушит вашему подопечному мысль о том, что участь его предрешена, и момент казни зависит лишь от того, когда он выдаст информацию, нужную нам».

– Я еще раз спрашиваю, как зовут человека, который отвечает за поставки оружия чеченским сепаратистам? – сидя вполоборота к пленному, прорычал Молодцов.

Тот молчал. По его лицу блуждала улыбка, но если в начале допроса она была снисходительной и даже издевательской, то теперь, когда подполковник впал в ярость, стала какой-то глуповатой.

– А кто в Ираке и Палестине формирует отряды ваших головорезов? Тоже не знаешь?

На этот вопрос ответа тоже не последовало. Да он и не мог прозвучать, ибо Молодцов спрашивал о таких вещах, о которых на российском Кавказе знали только главари самых крупных бандформирований.

Фокус заключался в том, что для ведения допроса Константин избрал метод под номером «9» из списка, озвученного когда-то преподавателем академии. Суть его заключалась в следующем. В начале допроса пациенту надо специально задавать вопросы, слишком сложные для него. То есть такие, ответы на которые ему знать не полагается ввиду не самого высокого положения. Разумеется, пациент тут же заявляет, что ему ничего не известно об этих моментах. Так оно и есть на самом деле. Однако человек, проводящий допрос, не верит ему, постепенно заводится и заявляет, что подобные элементарные вещи должны знать даже самые мелкие сошки. После этакой вот подготовки клиент с радостью должен ответить на любой вопрос, входящий в сферу его компетенции.