– О, конечно! Еще бы! С великим удоволь…

– И закутайте ее в плед, – сказала Эприл.

Мир вокруг Фредди завертелся. Голос осла, гулявшего на ближнем лугу, показался ему хохотом бесов. Птицы щебетали, но их он не слышал.

– Простите… – вымолвил он, дважды сглотнув.

Эприл удивленно на него поглядела:

– Что? Вы отказываетесь уступить плед простуженному ребенку?

– Простите, я…

– Да вы понимаете?..

– Ревматизм, знаете ли… Жуткие боли… В коленных суставах… Все врачи…

– Мистер Виджен, – твердо сказала Эприл, – немедленно дайте мне плед!

Глаза его исполнились несказанной печали. Ни слова не говоря, он нажал на газ и исчез в лучах заката.

Когда почти стемнело и цветы усеяла вечерняя роса, он позаимствовал брюки у чучела. В них и приехал он в Лондон и живет теперь тихо, растит на всякий случай бороду.

Мне он сказал, что если кому-нибудь нужен почти чистый томик Теннисона, по любой цене, пусть даром, он рад служить. Дело не только в неприязни к обозначенному поэту, но и в письме от мисс Кэрроуэй, из которого он вывел, что больше книжка не понадобится.

© © Перевод. Н.Л. Трауберг, наследники, 2011.

Один Трутень лежал в больнице со сломанной ногой, поскольку попытался проехать на спортивной машине через Мраморную арку, и его добрый собрат заглянул к нему, чтобы поделиться сплетнями. Немощный Трутень играл с сестрой в шашки, и гость его, присев на постели, поел винограда. Тогда больной спросил, как дела на свете.

– Ну что ж, – отвечал посетитель, – лучшие умы клуба бьются над страшной тайной.

– А в чем дело?

– Ты что, не слышал?

– Ни слова.

Гость удивился, и настолько, что проглотил две виноградины.

– Да Лондон ходит ходуном! Обычно считают, что тут не без четвертого измерения. Сам знаешь. Случится что-то странное, спросишь кого-нибудь умного, а он покачает головой и скажет: «А, четвертое измерение!» Странно, что ты ничего не слышал.

– У меня еще никто не был. Так в чем дело? В чем тайна?

– В шляпах.

– То есть как?

– А так. Перси Уимболт и Нельсон Корк купили по цилиндру.

Страдалец умудренно кивнул:

– Ясно. Один купил Перси, другой – Нельсон.

– Вот именно. Один плюс один – два.

– А в чем же здесь тайна?

– В том, что Элизабет Ботсворт и Диане Пентер шляпы не понравились.

– Это бывает.

– Они же от Бодмина.

Страдалец подскочил:

– Как?

– А вот так.

– Не волнуйте пациента, – сказала сестра, до сих пор в разговор не вступавшая.

– О, сестра, сестра! – сказал больной. – Вы плохо расслышали. Если бы вы расслышали хорошо, вы бы узнали, что Перси Уимболт и Нельсон Корк купили цилиндры у Бодмина – да-да, у Бод-ми-на – и те им не подошли. Это невозможно.

Говорил он пламенно, и гость кивал. Часто говорят, что молодое поколение ни во что не верит, но это не так, оно верит в шляпы от Бодмина. Как говорится, одна из вечных истин. Признайте, что такая шляпа дурна, и вы на прямом пути к сомнению, расколу и хаосу.

– Естественно, – продолжал гость, – Перси и Нельсон стояли насмерть.

– Насмерть?

– Да. Стояли.

– Вы не расскажете с начала? – осведомилась сестра.

– Охотно, – отвечал гость, подкрепляясь виноградом. – Держитесь, сестрица.

– Так страшно?

– Еще бы! С начала и до конца.

Надо вам знать, друг мой сестрица (сказал гость), что Перси Уимболт и Нельсон Корк должны быть очень осторожны. Они не могут просто напялить любой колпак. Перси дороден, высок, и голова у него арбузом; Нельсон изящен, и голова его больше напоминает орех.

Тем самым, вы признаете, что угодит им лишь истинный мастер, а потому они ходят к Бодмину. Помню, Перси сказал, что верит в Бодмина, как юный священник – в епископа, и не сомневаюсь, что Нельсон сказал бы то же самое, если бы додумался.